Исайю я тоже не вижу. Мы с Риной совсем одни. Но мы привыкли быть вдвоем. Вечером у нас легкий ужин и снова площадка. Теперь ее точно домой не загонишь. Катарина очень активный ребенок. Она, пока ходить не научилась, ходила за ручку, я думала, что сойду с ума. Под вечер у меня так спина болела, хотелось волком выть. Хорошо, что тот период быстро закончился, и мое сокровище быстро пошла.
Сегодня я собралась во что бы это ни стало поговорить с Исайей. Мне нужны ответы на свои вопросы. Мне нужны вещи! Мне нужен маникюр, черт побери.
Перед сном я быстро сходила в душ и надела телесное платье на лямках, буду в нем спать. А потом набрала ванну и посадила туда Рину. Малышка очень любит в воде плескаться, наверное, как и все дети. Бросила ей в воду ковшик, мочалку и несколько игрушек с песочницы, предварительно их вымыв.
Аккуратно намылила ей волосы и смыла пену. Сразу вытерла глазки.
– Умничка, ты такая умничка.
Я ворковала с малой, а потом она взяла ковшик и вылила прям на меня. Не знаю, как у нее получилось, но я вся в воде стояла.
– Ах ты хулиганка! – засмеялась я и начала щекотать Катарину.
Она очень смешливая. Начала визжать и пыталась отползти от меня.
И тут дверь в ванную сорвало с петель и на пороге появился Исайя с пистолетом в руке.
Я замерла, словно кролик перед удавом. Глаза мужчины сканировали обстановку. Прошлись по Рине, а затем и по мне. Задержавшись в районе груди и бедер.
– Какого хрена здесь происходит? – спросил он.
– Рина купается…
– Я слышал, как она кричала!
– Она так играется.
Взгляд мужчины снова оказался на моем теле. Кожу начало покалывать в местах, куда он смотрел. Дыхание перехватило. А потом… Потом я вспомнила, что мокрая и ткань просвечивает.
О боже.
Я тут же сложила руки на груди, прикрываясь.
Иманов моргнул, сжал челюсти и, не говоря ни слова, вышел из нашей спальни.
А я решила, что уложу Рину и пойду за ним.
Если бы я знала, к чему это приведет, то не вышла бы из комнаты…