– Да, Соболев! Красив, богат и не женат. А руки его в работе видела? Закачаешься, – проводит рекламную акцию Вера.
Это конечно неплохая идея… Только как потом в глаза смотреть этому Соболеву, если у нас ничего не выйдет?
Клиника мне как семья, второй дом. Здесь все родное и такое “мое”. Я не готова менять место работы из-за неудавшегося романа. Тогда придется Соболеву его менять.
– Что-то есть в этой идее. Только я не представляю, как ее воплотить. Подойти к мужчине с которым только здороваешься у аппарата с кофе и спросить, что он делает вечером?
– Именно так, – у Веры даже глаза загораются.
Кажется в своей светлой голове она нас с Соболевым уже поженила.
– Ладно, надо подумать, – говорю философски.
Закрываю приложение, допиваю чай и попрощавшись с Верой иду в сторону ординаторской.
День проходит относительно спокойно. Я даже еще раз заглядываю к Даниилу в палату перед уходом, и застаю его спящим. Правда все так же с компьютером на коленях. Видимо вырубился от обезболивающих прямо в процессе работы.
Охранника на месте нет. Поэтому я воровато оглядевшись, словно совершаю какое-то преступление, подхожу ближе и убираю ноутбук на тумбочку рядом с кроватью.
Постояв секунд десять и поглазев на спящего ангельским сном Городецкого, я ловлю себя на том, что восхищаюсь его возмужавшей красотой. Особенно сейчас, когда его рот закрыт и не сыплет колкостями и сарказмом.
Надо уносить ноги.
Дома уделив внимание и почести Жирку, заполняю несколько карт пациентов и после сытного ужина и горячего душа ложусь в постель.
Утром нужно опять вставать в пять тридцать. Но сон никак не идет.
Проворочавшись с полчаса, решаю прибегнуть к действенному снотворному средству.
Отрываю прикроватную тумбочку и достаю из верхнего ящика своего верного розового друга. Вибратор по имени Эдуард.
Мне его подарили подруги на какой-то новый год пару лет назад. Сначала я смеялась, потом изумлялась его гладкости, затем боялась вибрации, а затем… Затем я поняла, что эта розовая штучка в моей одинокой жизни просто необходима.
Устроившись поудобнее, закрываю глаза и отодвигаю в сторону трусики.
Семь минут на среднем режиме без проникновения, и я вижу небо в алмазах, содрогаясь от разрядки.
Тело расслабляется, в голове пустота… И я наконец проваливаюсь в сладкую негу сна, надеясь хоть там отдохнуть от Городецкого.