– Три дня. Осталось всего три дня…
Терпения оставалось все меньше и меньше. И, как назло, за все два дня выходных никто ни разу в комнате не появился. Видимо, вся семья куда-то уехала. «А я?! Как же я?! Я же здесь! И это я должна гулять с Оксанкой и обнимать Сережу. Это я должна радостно проводить время со своей семьей, а не эта наглая самозванка!» – кричала Золотова, не в силах терпеть это одиночество. Она даже пыталась разбить зеркало изнутри, но ничего не получилось – стул не оставил на стекле ни одной, даже самой маленькой царапины.
– Завтра! Уже завтра!
– Ну, наконец-то! Боже мой, наконец-то! Сегодня!
С раннего утра Ксюша не находила себе места. Ведь уже этой ночью она вернется к своим любимым! К доченьке и мужу. И больше никогда! Никогда!! Никогда!!! Не подойдет к проклятому зеркалу. Пусть Есения говорит что хочет, но отныне все свои проблемы Золотова будет решать сама, как бы трудно ей ни было!
Девушку буквально трясло от волнения. Она не могла дождаться, когда, наконец, в комнату за стеклом заглянет ночь. Время тянулось и тянулось, словно издеваясь и в очередной раз наказывая Ксюшу за неосмотрительность и желание пойти по пути наименьшего сопротивления.
И вот в конце концов в отраженной комнате стало темно, до Ксении начали доноситься характерные вечерние звуки – Оксанкино недовольное кряхтение, которое она издает перед сном, когда ее укладывают в кроватку, потом тихий звук телевизора от соседей, которые были поклонниками программы «Время» и никогда ее не пропускали. Девушка с волнением ждала, когда в комнату войдет муж, который сильно уставал и ложился обычно рано. Она волновалась, что его присутствие может помешать проведению обряда, но надеялась, что ее временная замена что-нибудь придумает по этому поводу.
Однако время шло, но Сергей так и не появился. Зато появилась Есения и, спокойно опустившись на пуфик перед зеркалом, насмешливо произнесла, глядя в горевшие ожиданием глаза напротив:
– Ну что, не терпится?
Ксюша, заняв зеркальную позицию, даже не стала отвечать на этот риторический вопрос. Она внимательно смотрела на свое отражение, подмечая произошедшие за истекший месяц изменения. А они были, и были весьма заметными, и не сказать, что все они приводили Золотову в восторг.
Во-первых, бросалось в глаза наличие новой одежды, причем такой, которую сама девушка вряд ли бы себе рискнула выбрать. Например, вот этот полупрозрачный черный пеньюар, в котором сейчас красовалась Есения, вызывал у Ксюши такую же черную зависть, потому что сама бы она смущалась и горбилась бы в подобной эротичной вещичке, а на собеседнице он смотрелся весьма органично.