Вот так: бяк-бяк-бяк… И музыка необыкновенно приятная слуху играет. Ти-ти-там-дам… Бам-бам…
Пуще прежнего рассвирепел барин. Пуще прежнего возжелал завладеть секретным «портсигаром» из редких металлов и драгоценных камней с бабочкой волшебной, да музыкой диковинной.
И повелел слугам наказать работника за то, что раньше уходил с рудника по пятницам (к детишкам и жене торопился) – так что – чтобы, немедля, отдавал самое ценной, что есть у него!
Вернулись через некоторое время слуги, головы повесив, а с ними жёнушка Харитошки, да выводок детишек.
– Барин, что прикажешь с ними делать-то? Отдал Харитон самое дорогое, рыдал, но отдал. Барин, чай, говорит, ты с ними плохого не учудишь, уж очень справные малыши и пуще всего на свете он их любит и дорожит ими.
Разгневался не на шутку Фрол. Да так, что загремел гром и покои его ходуном заходили!
Велел Фрол тащить негодяя Харитошку к нему тотчас же и судить за воровство.
Пригнали верные служаки работника. Обыскали, а чудного портсигара при нём всё равно не обнаружили.
– По карманам одни камни распиханы! – Плюнули сгоряча, служаки-сыщики.
– Где, – говорит Фрол, – краденный портсигар? Из металла чудного, да с бабочкой из камней ярких и драгоценных, что крылышками машет этак – "бяк-бяк-бяк", когда оный открываешь? И музычка дивная слуху играет?
А Харитошка только глазами блымает, да молчит.
Приказал тогда барин Фрол выпороть нерадивого работника, дать ему 55 плетей, пока не скажет, куда штуковину дивную спрятал, да и откуда она у него имеется. Покамест не признается.
Бьют служаки Харитошку, он слезами, пОтом, кровью обливается, на чём свет стоит барина бранит разными словами неприятственными, а не сознаётся.
Завопил Фрол:
– Ты, дурак, верно, Харитон!!! Отдай диковину! Верну твоих детишек малых и жену, отправлю вас всех на дальний рудник с глаз моих! Только отдай портсигар дивный, золотом и редкоземельными металлами исполненный с волшебной бабочкой драгоценными металлами инкрустированной.
Харитон сел на лавке, пот, кровь с лица обтёр об ошмётки своей нищенской, худой одёжи:
– Барин, да нет у меня ничего дорогого, дороже семьи моей. Как сказал, так и есть, – и достал в разорванного карману каменную, обтёсанную шкатулку.
Служки барские зашептались:
– Да эту каменюку мы видали при обыске, ничего особенного то в ней нет…