Эней сам настоял на том, чтобы отец выбрал ему невесту, сказав, что Анхис в этом намного опытнее его, особенно, если учесть, что его супругой была сама богиня красоты и любви фиалковенчанная Афродита.
Анхис был доволен просьбой сына и выбрал ему в жены дочь своего троюродного брата царя Трои Приама Креусу, сказав, что при отдаленных степенях родства брак между родственниками считается даже очень желательным.
Браку Энея с Креусой, как и было положено, предшествовало обручение, причем невеста была торжественно обручаема отцом Приамом. Только на обручении жених и невеста познакомились. Дочь Приама оказалась невысокая роста, худощавая, смуглая, с совсем маленькой грудью, ей было не более шестнадцати лет. У нее были добрые карие глаза, которые больше всего понравились Энею.
Креусе так же больше всего понравились серые глаза жениха, его красиво очерченные брови и, конечно, таинственная улыбка, при которой он, подняв полумесяцем брови, улыбался, не обнажая зубов. Ей это показалось так таинственно и необычно, как будто он знал какую-то тайну богов, но раскрывать ее не торопился.
Эней настаивал, чтобы обязательно были соблюдены все обряды и церемонии, предшествовавшие браку. Поэтому к дню свадьбы были проведены разные обряды олимпийским богам – охранителям брака, были принесены торжественные жертвы всевышнему Зевсу и главной охранительнице брака Гере, детопитательнице и помощнице при родах безбрачной Артемиде и, конечно же, всесильным Мойрам.
В день свадьбы жених и невеста выкупались, и в доме невесты, в чертоге Приама после различных церемоний, был устроен пышный свадебный пир, причем женщины с невестой сидели отдельно от мужчин.
Гости на свадьбе, а их было 12 сотен считались свидетелями заключенного брака. В разгар свадебного пира, для которого было заколото одних круторогих быков целая сотня (а еще забили сотню свиней белозубых и дичи пернатой без счета), вино лилось полноводной рекой, и все буйному предавались веселью. Огни благовоньем были насыщены щедро, на стенах всюду цветов плетеницы свисали, и чарующие звуки лиры, флейт мелодичные переливы и торжественные брачные песни звучали везде, – счастливые знаки праздничного свадебного веселья.
Прекрасный обнаженный юноша в одном шафрановом плаще и с венком из цветов боярышника с томной улыбкой потрясал светочи свадьбы. Гименей спел божественную брачную песню и вызвал у всех слезы умиления. Тут же он и сам заплакал и замер, толи крепко заснул под влиянием Диониса, толи умер в безутешной тоске о скоротечности юности и увядании красоты любой невесты, которая теряет девичью чистоту вследствие брака. Белые с нежно розовыми крапинками цветы боярышника на венке Гименея только, что бывшие свежими, вдруг завяли.