– Почему, почему? Хочешь, чтобы я тараном на них пошёл? Разве я так работаю… Ты, кстати, не видел, где та медная лопатка, которую я купил неделю назад?
Конь помотал головой и махнул хвостом.
– Как? Я её забыл два дня назад? Почему ты мне раньше не сказал?
Конь показал жёлтые зубы и будто прорычал.
– Лопата, дружище, мне нужна, чтобы выкопать яму…
Конь перебил его, топнув ногой.
– А вот не перебивай меня, не перебивай! Яма – это план «бэ». План, если всё пойдет не так. И я не буду тебя в него посвящать. Ты мне не сказал про лопату, я тебе не скажу про план. Всё честно?
Сиф громко заржал и несколько раз тряхнул головой.
– Истерики мне тут закатывать не надо! – Нирш даже не повернул в его сторону голову, продолжая искать что-то в сумках, – Будешь и дальше так себя вести… – он стал щёлкать пальцами, – продам!
Сиф вновь фыркнул и успокоился.
– Да знаю я, что ты знаешь, что я блефую! Не продам! А обижусь и не дам тебе завтра свежего сена! Вот так угроза… Яму придётся вон ржавой ложкой копать! – Нирш достал из одной сумки яблоко и надкусил его.
Конь ещё раз фыркнул.
– Надеюсь успею… – он посмотрел на солнце, – знать, знаешь ли, так рано не встает, да и часовые ещё не заступили на смену. Теперь, если хочешь, можешь помочь хотя бы натаскать палок каких-нибудь.
Конь фыркнул, но отправился в лес выполнять поручение хозяина.
Уже потеплело, и серебрящаяся роса, ранее поблескивающая на стебельках и листиках растений, испарилась. Проснулись лесные птицы и звери, а Нирш, закончив последние приготовления, приступил к выполнению свой работы. Работы, которой он жил и кормился.
Человек вышел на зелёный холм, где ветер гладил коротко подстриженные травы и беспокоил пышные кроны одиноко стоявших деревьев. Впереди по дороге, ведущей прямиком к поместью, стояла одна старенькая сторожевая будка и шлагбаум. Возле этого маленького поста стояли двое стражников. Один из них, с пышными рыжими закрученными усами, держал кривую алебарду, лезвие которое давно покрылось ржавой коркой. Другой, гораздо моложе, худой с засаленными волосами, зевал, надеясь на скорую кончину его смены. Оба были эльфами, а на их груди был вышит графский герб – золотой колос вплетенный в венок из виноградной лозы.
– И тут он падает на стол лицом в блюдо, поднимает свою харю, а во рту у него яблоко! Прямо как у того поросёнка! – усатый закончил свой анекдот и залился хохотом, хватаясь за живот.