Шрам встал рядом со мной и опустил голову, пряча взгляд и признавая чужое главенство.
– Найдёныш. Признай её. Моим щенком. Часть моей стаи.
– Признать?
Жрец взглянул на меня внимательнее, и тут же оскалился. Его рык беззвучно прокатился по поляне, вызывая дрожь в лапах.
– Не-зверь. Двуликую. Твоим щенком?!
– Она доказала. Волчья душа!
Со стороны разговор казался очень странным. Шрам так и не поднял головы, продолжая смотреть в землю, чтобы не провоцировать лишнюю агрессию.
– Лёгкая, а ты что скажешь?
– Она достойна, Снежный – волчица степенно кивнула.
Я не успела среагировать. Не успела отвести взгляд до того, как Снежный посмотрел на меня. А после опускать его было неправильным. Потому что сдаваться ему я не хотела.
И глядя в глаза, я понимала, что он и не пытается меня победить. Он смотрел совершенно по-человечески. Но при этом, по ощущениям, совершенно точно был стопроцентным зверем и ни разу не оборотнем. Это сбивало с толку.
– Хорошо, Шрам, – пауза. – Я тебя услышал. Теперь услышь ты, – Снежный перевёл взгляд. – Ваши щенки последними получат имя. А в шерсть этой не-зверя вы вплетёте цветы.
– Мы?
– Ваша стая, – милостиво пояснил жрец. – Лёгкая знает, о чём я, – старая волчица согласно склонила голову. – Успеете – ритуал состоится. Тогда станет частью твоей стаи. Не успеете – значит Волчица-Мать против.
– Благодарю, Снежный.
И вновь никакого недовольства и никаких споров.
Назад мы вернулись всё с тем же видом что всё идёт как надо, хотя щенки недоумённо поскуливали, но держались и вопросов не задавали. Да и общий градус интереса явно подрос. А Шрам казался довольным – насколько это можно было определить по его равнодушной морде.
Чужой интерес тоже быстро угас. Было ощущение, что всем прочим стаям нет никакого дела до того, почему вдруг церемония сменила свой ход. По-моему, совершенно никто посторонний не заинтересовался ни тем, почему так быстро, ни тем, что именно случилось. Перемена порядка была воспринята как само собой разумеющееся.
А, впрочем, может для них всё так и было? Все ведь видели, что с ними шла я… Мало ли, подумали, что Снежный взял паузу, чтобы обдумать что-то…
Хотя это казалось несколько самонадеянным – всерьёз полагать, будто остальные звери считают меня настолько значимой фигурой, чтобы менять ради меня ход традиционного имянаречения.