Обстоятельная брусчатка городских улиц заслуживала отдельного внимания. Не верилось, что мостовые Верхнего Плеса укладывали обычные рабочие. Нет, тут потрудились настоящие художники!
Под ногами прохожих сплетались каменные узоры, которые сначала плавно переходили в стройные ряды сверкающих в закатных лучах массивных плит, потом рассыпались в сложнейшую мозаику и, наконец, перерождались в шершавый булыжный камень, поросший мягкой травой. Рисунок никогда не повторялся, каждая дорожка была уникальна.
Это было совсем не похоже на ветхую, продавленную, плесневелую брусчатку старых европейских городов. Ровные мостовые Верхнего Плеса дышали юностью мира и новыми нескромными надеждами.
Казалось бы, дорожная разметка должна смотреться непристойно на столь изысканной брусчатке. Однако на деле все выходило ровно наоборот. Длинные белые полосы на мостовой сияли, словно бриллиантовые нити на шее красавицы.
Жители Верхнего Плеса явно не считали брусчатку чем-то неприкосновенным. Дети разрисовывали ее пальмами, куклами и радугами наискось и поперек, не задумываясь об уместности и соразмерности. Взрослые наносили прямо на брусчатку понятные лишь специалистам цифры, знаки, а иногда даже формулы, таблицы и схемы со стрелками. И ничего – любая полоска мела, любая капля белил с легкостью вплеталась в каменные узоры, делая их еще более многогранными и загадочными.
На этой вечерней прогулке Владу нравилось буквально все. Шумные ласточки, снующие через улицы от карниза к карнизу. Домохозяйки, поливающие клумбы с балконов вторых этажей. Ребенок, догоняющий свой воздушный шарик. Тихий шепот невидимых за деревьями фонтанов. Ощущение тепла на затылке от последних солнечных лучей.
В приятно-расслабленном настроении Рокот вышел к бульвару Победы.
Остановился, прислушался.
Только теперь Влад понял, каким тихим может быть город, если убрать из него натужный гул автомобилей. Здесь и теперь слышны были лишь звуки шагов по брусчатке и негромкий гомон, растворивший в себе неспешные вечерние разговоры десятков и сотен прохожих.
Влад ощутил себя ребенком, прижавшим к уху морскую раковину. Только слушал он сейчас не шум моря, а ток крови, пульсации и сердцебиения маленького городка.
Влад вдохнул полной грудью, стараясь втянуть в себя все небо, все вечерние запахи и всех ласточек сразу, выдохнул, потянулся с явным удовольствием и засунул руки в карманы – давняя привычка, от которой его отучала жена. Немного ссутулившись, не спеша, Влад зашагал, вливаясь в общий людской поток.