– Чистокровный? – переспросил Влад, машинально пожимая протянутую руку. Он всегда несколько терялся, когда речь заходила о национальном вопросе. Эта тема представлялась Владу чрезмерно тонкой и скользкой.
– Чище некуда, даже не сомневайтесь! – ответил пенсионер и домовладелец. – У меня имеется и альбом с родословной, но зачем это? Спросите любого, и каждый вам подтвердит: Хаим Залмансон – еврей, каких мало! И дело тут не только в крови, не только в моих родителях. Вы знаете, кем был мой отец?
– Кем? – послушно спросил Влад.
– Мой отец был мудрым человеком! Однажды я, маленький мальчик, возвратившись домой из школы подошел к своему папе и спросил его: «Папа, папа, ну зачем ты дал мне такое имя – Хаим? Почему ты не назвал меня Борей или Мишей? Боря – это же хорошее имя. А так меня дразнят в школе из-за того, что я Хаим, из-за того, что еврей».
И тогда мой мудрый отец ответил мне: «Сын, если бы я назвал тебя Борей или Мишей, рано или поздно у тебя возник бы соблазн спрятаться за этим простым именем. Будь ты Борей, или Мишей, ты смог бы слукавить, притвориться, что вовсе не еврей. Но это было бы неправильно, сын. Именно поэтому я назвал тебя „Хаим“. С таким именем тебе никогда не скрыть своей национальности. И, вместо того чтобы прятать свое происхождение, ты будешь вынужден им гордиться».
Хаим Залмансон замолчал на несколько мгновений, погрузившись в воспоминания. Влад тоже хранил молчание. Он чувствовал, что стал сопричастным какой-то древней еврейской притче, и не мог понять, с чего это вдруг ему выпала такая честь.
– Мой отец оказался прав во всем, – резюмировал Залмансон. – Именно благодаря его урокам, его советам я стал тем человеком, что стоит сейчас перед вами. Впрочем, что это я все о себе да о себе… Давайте соблюдать традицию, правила приличия, в конце концов… Итак, я торжественно приветствую вас в нашем уютном городке под названием Верхний Плес! Вы, я вижу, к нам пешком?
– Верно, – ответил Влад. – Водитель, с которым я сюда приехал, обманул меня, как ребенка. Пугал какими-то «кровожадными патрульными», говорил, что на въезде в город его непременно оштрафуют, а могут и машину конфисковать. В результате я шел пешком от самой трассы, но так и не встретил ни одного милиционера. Даже в той будке на въезде нет никаких гаишников – ни добрых, ни кровожадных.