Перед исполкомом, конечно же, стоял бетонный Ленин. Но куда больше Влада заинтересовал другой экспонат, установленный на площади. Проследив за взглядом Рокота, Минич удовлетворенно кивнул:
– Мимо подобного так просто не пройдешь, верно? Эта инсталляция называется «Памятник вечному двигателю». Сам автор называл его просто «Вечный двигатель», но такое именование было признано слишком претенциозным.
На массивном квадратном постаменте под куполом из толстого стекла располагался механизм внушительного вида, но непонятного назначения. Все его многочисленные поршни, шестеренки и шарниры находились в непрерывном движении. Из-под стекла раздавалось ритмичное постукивание.
– Похоже на помесь паровой машины и башенных часов, – резюмировал Влад. – Выглядит бесподобно. Наверняка очень нравится детям.
– Дети в восторге! А вот взрослых наш «вечный двигатель» наводит порой на странные мысли. Пару лет назад в Верхний Плес приезжал Герхарт Ланге, известный социолог. Слышали про него? Ну, да и не важно. Так этот Ланге после знакомства с памятником вечному двигателю пришел к неожиданному выводу. Он решил, что жители Верхнего Плеса поклоняются Машине.
– В каком смысле?
– В древнегреческом. И не только. Герхарт Ланге написал целую статью о нашем городе. В этой работе прослеживается сквозная мысль: памятники и объекты культурного назначения мало отличаются от объектов религиозного поклонения. И те, и другие являются проекциями общественного сознания. Ланге писал, что данный памятник следует считать символическим перводвигателем, от которого приходит в движение весь город. Социолог придавал большое значение тому, что инсталляция установлена именно на Правительственной площади. Ведь как раз здесь рождаются самые судьбоносные решения.
– Не очень понятно, – признался Влад. – Но я бы с удовольствием почитал ту статью.
– Нет. Заверяю вас, чтение той статьи не доставило бы вам ни малейшего удовольствия, – возразил прокурор. – Она написана очень скучным языком, текст перегружен специальными терминами и ссылками. Это как раз тот редкий случай, когда вольный пересказ звучит занимательнее оригинала. Впрочем, я увлекся, – оборвал сам себя Минич. – В Горисполкоме скоро закончится рабочий день. Поторопимся.
В коридорах исполкома было очень людно. С Миничем все здоровались, на Рокота не обращали внимания. Прокурор же вежливо, но уверенно пробивал себе дорогу к кабинету председателя.