Он был выше меня, и казался огромным. Большим опасным хищником, заполнившим собой все пространство.
«Не сбежишь! Не спасешься!»
Я попятилась, опрокинув ведерко с цветами, уперлась спиной в стеллаж, почувствовала, как сочно хрустят под ногами стебли раздавленных растений, и приняла бойцовскую стойку, пытаясь защититься. Я, Леся Чудова, девушка смелая, даже отчаянная- боялась до ужаса, но пыталась выглядеть храбро, и надеялась, что это воплощение зла не заметит, что мои руки дрожат, а ноги подкашиваются.
Вдруг парень улыбнулся, и произнес, с веселым удивлением:
– Так это ты!
Аура опасности, исходившая от брюнета минуту назад, исчезла. Стас разглядывал меня с интересом. Взгляд глаз Панина, посветлевших, изумрудно- зеленых, скользнул по фигуре, задержался на груди, и метнулся к губам. Стас стоял так близко, что я чувствовала тепло его тела, и горьковатый запах парфюма, а его рот вдруг оказался возле моих губ.
«Сейчас поцелует!» -мелькнула мысль.
– Что такое? Леся, что происходит?
Я обернулась на голос Ларисы. Хозяйка стояла в дверях в подсобку, и с тревогой- нет, скорее со страхом- смотрела на брюнета. Я заметила ее побледневшее лицо, и пальцы, вцепившиеся в дверную ручку. Похоже, Лариса знала, кто стоит за прилавком, и боялась его.
– Простите! – мило улыбаясь, сказал Панин, в миг став очень обаятельным- Хочу помирится со своей девушкой! А она- не хочет. Ни в какую!
Я возмущенно, посмотрела на Стаса. Страх прошел.
– Дебил! – пробормотала я.
Панин поднял доску прилавка, и вышел в зал. Лариса подошла ближе- она тоже уже успокоилась.
– Разбирайтесь в другом месте! – произнесла женщина- В клубе, например. Вы, ей розы покупаете?
– Нет! – воскликнула я.
– Нет! – ответил брюнет- Эти цветы -на кладбище. Пятьдесят надо.
– Белых больше нет! Давайте, красных добавим! – предложила хозяйка.
– Она любила белые розы! – покачал головой Стас.
– Белые все, что есть! – сухо сказала Лариса.
– Жаль! – произнес несостоявшийся покупатель, пошел к выходу, у двери обернулся, крикнул:
– Увидимся, Леся! – и ушел.
Лариса хмуро убрала розы с прилавка, посмотрела на воду, разбрызганную с их стеблей, и на растоптанные цветы.
– Я его не знаю! Честно! – воскликнула я.
– Мне какое дело? – недовольно буркнула хозяйка. Она перестала быть милой, какой была до прихода этого гаденыша.