Тишину нарушает велосипедный звонок, он звенит неистово, как утренний советский будильник. Ребенок? Из дальнего конца посещения на меня двигается трёхколёсный велосипед, точнее ребенок на велосипеде, все ближе и ближе, длинные темные волосы закрывают лицо, велосипед все ближе и ближе. Я не могу сдвинуться с места, оцепенение сковывает разум, кровь охлаждает сердце, готовое взорваться от адреналина… Ребенок все ближе, одной рукой он убирает волосы с лица и на меня смотрит голубоглазая маленькая девочка, пульс замер, боясь нарушить гнятущее безмолвие… Вспышка.
Кафельный пол был холодным. Одна щека онемела, я лежал лицом вниз. Боль пронзила шею и ушла вниз по позвоночнику, кое-как я перевернулся на спину – вокруг надо мной нависают разгромленные стеллажи, стены покрыты ожогами, пустые рваные упаковки от продуктов и вещей дополняют собой хаос.
Велосипед, девочка, медведь… Свет из окон уже заменил собой ночной полумрак. Но это утро вряд-ли подарит мне свежесть… Надо привести себя в порядок, благо в туалете ещё работают водяные насосы. Зеркало отрицает меня. Умыв лицо и голову пытаюсь увидеть свое отражение, но кровь на столько уже запеклась, что не могу распознать сам себя, приходиться снова опускать голову под кран и очистить себя от твердых сгустков крови.... Вроде все, на ощупь ничего лишнего, только странная борозда от затылка до виска. Смотрю в зеркало. Какая-то тень мелькает у меня за спиной, резко оборачиваюсь, но пусто, никого нет. Закрыл краны с водой – тишина вокруг, нет ни шелеста, ни звуков чьего-то дыхания, не слышу звук своего сердца, только еле уловимый треск воздуха в пустоте. Снова зеркало, темно коричневая борозда на голове и щетина. Я же брился сегодня, но по виду лица прошло уже дня 3 или 4…