– Так найди, а я пока прилягу, – и Луцык реально улегся на траву.
– Ты это серьезно?
– Совершенно. А что еще делать?
– Как что?! Выбираться отсюда. У Володи важная встреча, а я записалась к косметологу!
– А я что могу сделать?
– Ты же писатель, мастак выдумывать всякое такое… Так придумай, как нам отсюда выбраться?
Луцык не мог выбрать, что ему сделать: заплакать, засмеяться или просто убиться головой о валун. Поразмыслив, решил не делать абсолютно ничего.
– Котаны, я жрачку нашла! – донесся голос Джей.
Она держала в руках птичье гнездо, сплетенное из травы и веток. Внутри лежали пять сероватых яиц вытянутой формы, каждое размером с кулак.
– Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! – торжественно объявила нашедшая. – Как раз каждому по одному.
Луцык тут же вскочил на ноги:
– Ого! Откуда такое богатство?
– Там, в траве, было.
Каждый, кроме Гюрзы, взял по яйцу.
– Я – веганка, – сообщила она и брезгливо отвела взгляд от Кабана, который уже употребил свое блюдо и теперь вытирал пальцами влажные губы.
– Ну что ж, колхоз – дело добровольное, но на твоем месте я бы не отказывалась. Неизвестно, когда еще пожрем, – сказала Джей.
Девица взяла оставшееся в гнезде яйцо и демонстративно бросила его через плечо.
– Не хочешь, как хочешь, – пожала плечами Джей и щелчком разбила скорлупу яйца.
– Какие вы все-таки животные. Там же зародыши! – воскликнула Гюрза.
– Законы дикой природы жестоки: или ты ешь, или тебя едят.
Веганка пристально поглядела на Остапа, неуверенно крутившего в руках яйцо:
– Только не говори, что ты собрался это есть.
– Но, дорогая, Джей права.
– Если ты сделаешь… – она помедлила, подбирая слова, – то, что ты хочешь сделать, я от тебя уйду.
– Гузя…
– Из этого яичка должен вылупиться маленький цыпленок. Тебе его не жалко?
– Но я хочу есть!
– Во-первых, это яйцо, а не яичко, – влезла в разборку добытчица еды. – Яичко – это мужская половая железа, помещенная в мошонке. А во-вторых, ты же сама разбила одно. И из него, вообще-то, тоже мог бы вылупиться маленький петушок или курочка.
Гюрза прожгла ее взглядом, полным ненависти, и заорала на Остапа:
– А ну дай сюда!
Она стала выхватывать из его рук яйцо, преодолевая вялое сопротивление. В итоге оранжевый желток потек по пальцам режиссера.
– И не смей его слизывать! – приказала стервозная девица. И посмотрев на всех остальных, яростно бросила: – Вы – жалкие, мерзкие дегенераты!