– Ты вправду сможешь убить своего лучшего друга?
– Не знаю. А что ты предлагаешь?
– Меня вполне устраивает твой план. Только давай будем держать эту информашку при себе. Гюрзе и Остапу знать про это не обязательно. За Остапа не скажу, а эта его бабенка и глазом не моргнет, размозжит булыжником голову Кабану, когда тот уснет.
– А я все слышал, – вдруг раздался позади них голос только что упомянутого друга.
– О, дружище! И ты здесь! – пьяно протянул Луцык.
– Я все слышал, – повторил Кабан, – и полностью с вами согласен. Если я превращусь в зомби, убейте меня.
Он говорил очень спокойно и уверенно. Джей поднялась и положила ему руку на плечо:
– Ты очень храбрый, Кабан.
– Только пусть меня убьет кто-нибудь из вас. Ну или, на крайняк, Остап. Не хочу сдохнуть от руки этой ведьмы.
Даже будучи пьяным, писатель не терял профессиональный слух:
– Слушай, Кабан, а ты случаем не репетировал свою речь.
– Немного, – признался тот. – Тебе понравилось?
– Очень! Отличная реплика. Я бы так не написал.
– Еще напишешь. Вот выберемся отсюда, и напишешь.
– Твоими устами да… – Луцык не договорил, на него снова напала икота.
– И, кстати, «Рассвет мертвецов» Снайдера – полное дерьмо! – добавил Кабан.
Ночевать на сей раз решили в кабине грузовике. Тем более что началась настоящая буря, с дождем, громом и молниями. Было, конечно, тесновато, но с грехом пополам все-таки разместились. Остап усадил на колени Гюрзу. Джей села на колени к Кабану. А Луцык, чьей гибкости позавидовал бы любой йог, улегся внизу.
Кабан и Луцык проснулись первыми. Они выбрались наружу и стали разминать затекшие тела, отзывавшиеся болевыми ощущениями.
– Кстати, хорошая была самогонка. Голова ясная и сушняка почти нет, – констатировал писатель.
– Ага! Я тоже бодрячком, – отозвался Кабан.
– Слушай, а что, если на этой планете нет похмелья, а? Сколько ни выжрешь, всегда огурчиком просыпаешься.
– Было бы неплохо.
– Как жрать-то охота!
– И не говори.
Последствий бури видно не было. Да и откуда бы им взяться? Кругом степь. Только парашюты ветром унесло.
– Зря мы их не сложили, – с сожалением прицыкнул Луцык.
– А зачем нам вообще парашюты? – удивился Кабан.
– Ну мало ли.
– А знаешь, о чем мы забыли? – воскликнул Кабан. – У этого драндулета ведь был водила. И он до сих пор торчит в кузове!
Проверка показала, что бузотер, к счастью, жив. Когда у него изо рта вынули кляп, мужик захрипел, облизывая сухие губы.