Иван прошел мимо вросшей в диван жены, которая подхрюкивала какому-то шоу с закадровым смехом. Он по старой привычке вышел прогуляться и покурить перед сном. До конца улицы, которая заканчивалась тонюсенькой, но глубокой речкой Мутная, в честь которой была названа деревня, было метров двести. Он дошел до берега, встал на деревянный, почти утонувший настил и закурил.
Густые кусты скрывали крутость берегов, но он хорошо знал это место – столько раз купался здесь по юности. Луна светилась белыми кусочками, разбросанными на поверхности воды. Тихим вечером, журчание течения как будто становилось громче. Иван выдохнул в прохладный воздух густую струю сигаретного дыма.
Вдруг краем глаза он увидел, что высокая трава у берега шевельнулась. Он удивленно стал вглядываться в темноту. Хоть и был конец июня, но день выдался пасмурный и совсем не подходящий для купания. Тем более в последние годы местные здесь почти не купались, предпочитая ездить на широкую протоку с песчаным берегом.
Вдруг из травы показались чьи-то маленькие ладошки, затем тонкие предплечья и длинные волнистые волосы. Наконец из зарослей вышла девушка: водянисто-голубые глаза, спутанные похожие на водоросли, темно-русые волосы и белое, абсолютно мокрое платье, придававшее ей сходство с античной статуей.
Иван уронил сигарету. Она вспыхнула искрами в траве и сразу же потухла.
– Мне так холодно, – сказал она абсолютно безжизненным тоном, а затем обняла себя, синими в свете луны, руками.
– Ох ты ж… Накинь-ка, – Иван накрыл ее своей потрепанной ветровкой и внезапно его губы оказались слишком близко от ее лба. Она благодарно на него посмотрела и не отодвинулась. Он сделал шаг назад для приличия и задал абсолютно не волновавший его вопрос.
– Ты че тут делаешь?
– Плаваю, – она сделала шаг к нему и поправила мокрые волосы. Иван почувствовал едва уловимый запах водорослей и застоявшейся воды. Не сводя с него взгляда водянистых глаз, она взяла его руку своими мокрыми ладонями. На фоне ее нежно-белых пальцев его сожженные ежедневной уличной работой, мозолистые ручищи казались вырубленными из старого дерева.
– Тебе переодеться надо во что-то сухое, а то замерзнешь. Полотенце-то есть у тебя? – он засуетился и стал осматриваться. Никаких вещей для купания или одежды на берегу видно не было.