Надя даже забыла, что надо дышать.
Её работы увидят люди?! Неужели?
– Отличная новость! Спасибо, вам, Борис Михайлович! Только я боюсь.
– Чего ты боишься?
Надя вздохнула судорожно, и развела руки в стороны, одновременно пожав плечами:
– Пять работ! Каких пять работ? Может, что-то из моих прежних рисунков подойдёт? У меня есть и серия с женщиной в галерее, и зарисовки с балкона, и домашние работы есть, которые я привезла с собой из посёлка.
С лица у Бориса Михайловича как-то в одно мгновение пропала улыбка, и он ответил, нахмурив брови:
– Нет. Твои старые работы никуда не годятся. Выброси их. Это детский сад, а не работы художника. На выставке обязательно будет звучать моё имя как твоего учителя. Поэтому все пять работ ты будешь писать под моим руководством.
Надя кивнула головой, давая своё на то согласие, и Борис Михайлович продолжил говорить:
– Я и сам в это время буду готовиться к своей выставке в Париже. Она тоже планируется летом. Так что Надежда, нам с тобой предстоит огромная работа. Мы должны приложить максимум усилий, так как времени катастрофически мало. Так что ты иди сейчас займись делами домашними, и начинай уже думать о том, что будет изображено на твоих работах. Я даю тебе три дня чтобы ты предоставила мне эскизы на утверждение. А я на эти три дня улетаю в Оренбург. У меня самолёт через четыре часа. Пока, Надежда. Работай, не скучай.
– До свидания, Борис Михайлович! Спасибо вам!
– Пока не за что, Надежда.
Оставшись одна в мастерской, Надя обвела взглядом все полки и стеллажи, стоящие вдоль стен, и зеленый уголок, где под сенью огромных растений в кадках стояли плетеный столик и два кресла, и задумалась:
– Пять работ на свободную тему… Каких пять работ на свободную тему?… В какой технике? Размер работ?…Ладно, это всё выяснится в процессе работы.
Рассуждая мысленно, Надя вдруг вспомнила о том, что хотела спросить учителя о той девушке с картины!
Быстро выбежав из мастерской, она крикнула:
– Борис Михайлович! Борис Михайлович! Вы еще здесь? Подождите! Мне надо у вас кое-что спросить!
Но Наде уже никто не ответил. Расстроившись, девушка вернулась в мастерскую и подошла к чистому холсту, закрепленному на раме. Проведя по нему кончиками пальцев, она произнесла очень тихо и задумчиво:
– Что ж…. Придется еще три дня помучиться в неизвестности.