И я намеревался узнать, почему.
Сразу после долгой и не слишком информативной речи Глашатая началось обычное обсуждение, которое скорее вредило, чем приносило пользу. Чем больше я смотрел на спорящих, тем сильнее накатывало раздражение.
Кронпринц Жераль считал, что мы должны немедленно кинуть все ресурсы на то, чтобы воспользоваться перемирием и контратаковать Несущих Свет. Ретрисса и боги сходились на мнении, что мы должны укрепиться и продолжать обороняться.
Но обе эти стороны сходились на том, что словам Николаса и информации от Геры доверять нельзя. Все это очень похоже на хитрый трюк, устроенный, чтобы разделить наши силы.
Надо сказать, что это были вполне справедливые доводы. Но чутье подсказывало мне, что слова Глашатая – чистая правда. Именно поэтому моим решением, как временного руководителя, стало согласие с Ретриссой. В данный момент нарушать перемирие было бессмысленным, лучше использовать передышку для укрепления обороны.
– Что-ж, – сказал тогда кронпринц. – Ваше решение – закон. Но сидя в обороне войну не выиграть.
Единственной хорошей новостью на этом собрании стало известие о том, что «Тейос Третий» – корабль, который должен будет помочь нам достичь Границы, почти готов. Если переводить на наше течение времени, то на это требовалось ещё два дня.
После завершения совещания каждый из присутствующих отправился по своим делам, а мне нужно было поговорить с Глашатаем с глазу на глаз. Он словно предвидел это и, не говоря ни слова, положил руку мне на плечо, а в следующий миг мы оказались в тронном зале.
Охрана бурно отреагировала на появление двух людей, но тут же расслабилась, увидев меня.
– Парни, оставьте нас ненадолго, – попросил я, и подчиненные направились к выходу.
Глашатай тем временем подошел к ящику, в котором, как мы считали, хранилось Сердце Истинной Тьмы. Этот контейнер источал просто невероятное количество силы, заставляя всех, кто находился рядом, чувствовать себя некомфортно. Даже у меня по спине пробегал ледяной холодок.
– Сердце Истинной Тьмы и есть оружие, которое оставил для нас Отец, я прав? – прямо спросил я, заставив Глашатая отвлечься от контейнера.
– Его неверно называть оружием, но да, так и есть. Именно оно наш единственный шанс завершить войну, и все же… мне бы не хотелось его применять.