– Ты как тут держишься? – шепнула ему.
Кир с загадочным молчанием вцепился в меня таким взглядом, что всё тело прострелило, будто но мне был электро-стимулятор, и его кто-то врубил.
Глаза Кирилла были тёмными, влажными и нереально красивыми, а у меня всё ещё ныли мышцы, и опять тянуло между ног.
Чертовщина какая-то!
И воспоминания о Русе нахлынули, только я почему-то его лица никак не могла рассмотреть – зато мой взгляд накрепко прилип к глазам Кира.
– Кое-как, – друг первым разорвал наш зрительный контакт и отвернулся.
Я нервно провела пальцами по влажным волосам, не зная, куда деть руки и как вообще скрыть волнение.
– Чаю, – Марь Иванна снова стала почти старушкой, закрыла самовар, села напротив нас. – Ну, рассказывайте, – продолжала мило улыбаться.
Чудесным образом в её руке появилась коричневая самокрутка, в другой коробок спичек. Марь Иванна чиркнула спичкой, подожгла кончик самокрутки и он стал тлеть, разгоняя запах не то лаванды с табаком, не то одной только лаванды, потому что я бы не сказала, что рядом кто-то курит.
Марь Иванна глубоко и неспешно затягивалась, а потом выпускала дым, чуть заметно облизывая губы.
– Мы? Это вы расскажите, – немного озадачилась, не понимая почему Кир молчал. Сидел, уставившись в пол. – Кир, ты почему молчишь?
– А мы уже обсудили, что меня интересовало. Теперь твоя очередь.
– Да-да, – закивала Марь Иванна с блаженной улыбкой. – А ты вообще иди, милок… Тебе тоже банька не помешает, совсем бледный, глаза вон как горят, не лихорадка ли? – померещилась насмешка. София Ротару местного разлива протянула увешанную браслетами сухую руку с длинными пальцами, собираясь коснуться лба Кира, но я зачем-то её опередила. Моя ладонь с лёгким шлепком припечаталась к взмокшей коже друга. Кир даже поперхнулся – уставился на меня с удивлением, а Марь Иванна с лёгкой улыбкой покрутила браслеты, словно так и было задумано. Каменные шарики прошуршали, я отвлеклась и отняла ладонь от Кира.
– Здоров! Иди в баню! – велела я, слишком решительно.
– Ага, прогуляюсь, а то душновато тут, – засобирался Кирилл.
– Там не лучше, – знающе бросила вслед, а стоило двери закрыться, как старушечий голос проскрипел:
– Врёшь, там намного-намного лучше… – и похихикала. – Но, это не важно…
– Важно! – перебила я, и чтобы скрыть одолевающее меня волнение, сделала глоток горячего терпкого чаю. Сладковатого, как солодка, но на удивление вкусного. – Я видела там мужа.