Я даже начинаю с этого поучать удовольствие.
Жаль только мои грандиозные планы начинают трещать по швам уже в день "Х".
– Никита, тебя ждёт Дмитриадис Костас, – огорошивает один из охранников лайнера, заглянув в каюту, где я убиралась.
– Я работаю, – недовольно бурчу, раздраженно прокатив чуть дальше по комнате ведро со шваброй, никак не желающей попасть в ячейку.
– Это твои проблемы. Он ждёт! – сухо отрезает мужик. Рывком отбирает у меня инвентарь и подталкивает в плечо в сторону выхода.
– Ты – самодур, – вместо "доброе утро" выпаливаю, только оказываюсь в дорого обставленной каюте-кабинете Дмитриадиса. – То требуешь, чтобы работала днями напролёт, то срываешь с работы. – Ты уж определись…
– Сядь! – строго перебивает меня Костас, и таким тоном, что на автомате сажусь на первый попавшийся стул, остро поняв – споры оставлю на потом. – Звонил твой муж… – делает паузу.
Моё сердечко радостно ёкает. Даже немного подаюсь вперёд:
– И? Он погасил долг? – предполагаю осторожно.
Вместо ответа Дмитриадис берёт айфон, лежащий перед ним на столе.
Делает несколько неспешных манипуляций и кладёт обратно мобильный, чуть придвинув ко мне.
Громкая связь…
Гудки.
– Да! – голос незнакомый, мужской.
– Дай Терентьева, – сухо бросает Костас, и несколькими секундами погодя звучит взволнованный голос Ромы:
– Ника?
– Д-да! Ром. Я тут.
Неожиданно меня охватывает дрожь. Нет, не от счастья услышать мужа, а от робкой мысли, что скоро Ад закончится.
– Хорошо, милая. Я рад, что ты в порядке, – бормочет благоверный. – Ты… ведь… – запинается на словах, – в порядке?.. – его голос боязливо стихает, но на утвердительной ноте.
– Можно и так сказать, – отзываюсь на автомате.
Умозаключение Ромы раздражает. Не видя меня, радуется моей невредимости. Причём ошибочно! Ладно, меня не били, не насиловали, но психически… я подверглась сильнейшему давлению. Так что я бы горячо поспорила, что со мной всё в порядке.
Ни одна жертва, окажись на моём месте, как бы ни казалась спокойной, не может считаться психически здоровой!
– Злишься на меня?.. Ненавидишь? – с короткими паузами заваливает вопросами муж. – Уже жалеешь, что вышла замуж?.. Знаю, что сильно провинился, и нет мне прощения…
– Потом, – отрезаю строго. – Давай об этом потом поговорим, а пока…
– Прости, Ник. Прости! – судя по голосу, Рома на грани нервного припадка.