– Нет, Никита, но наслышан…
– От кого? Я всех оставила в прошлом!
– Мир не без добрых людей…
– Сплетников и мразей! – переиначиваю его слова.
– Неважно, – устало качает головой Дмитриадис. – Всем места хватает и каждый приносит свою пользу, если знать, как использовать, – заумно отзывается, откидываясь на спинку стула напротив меня.
– Ты – маньяк, – киваю убеждённо. – Вы, – поворачиваюсь к нотариусу, – вы – честный человек?
– Надеюсь, что живу по закону совести и конституции страны, – чуть помедлив, кивает мужчина.
– Отлично. Тогда скажите, как поступите, если узнаете, что этот мужчина, – мотаю головой на Костас, – меня удерживает насильно и заставляет отрабатывать долги мужа?
Нотариус вопросительно косится на Дмитриадиса, но Костас даже бровью не ведёт.
– Я в курсе, что вы с мужем сильно проигрались. Не буду говорить, что законно, что нет, но если у вас нет денег, чтобы сразу же погасить весь долг, – поражает осведомлённостью в моём вопросе нотариус, – а вам предложили достойный вариант, как отработать, думаю, стоит к этому отнестись более здраво и спокойно.
– Может, ещё и спасибо сказать? – опешиваю от заявления мужика.
– И скажите спасибо, что мистер Костас вас сразу же не отдал на расправу коллекторам. Уж, поверьте, тогда бы вы малой кровью за такую сумму не отделались.
– Вы – одна шайка! – заключаю зло. – И ваше мнение – субъективно!
– У меня встречное соглашение, – неожиданно предлагает Костас.
– Какое? – настороженно уточняю.
– Давай проверим порядочность твоего благоверного, ну и мою, в желании быстрее с тобой решить вопрос.
– Как?
– Аккурат доверенности ты подписываешь трудовое соглашение.
– Трудовое?
– На меня…
– Что за бред? – прищуриваюсь, уже ощущая подвох.
– Я предлагаю тебе официальное трудоустройство…
– А-а-а, зад прикрыть, мол, сама на тебя…
– Я предлагаю спор, подвязанный договорами, и только. Обезопасить свой бизнес… Ты же веришь мужу, значит, тебе нечего бояться.
– И в чём суть?
– Если твой муж тебя не подставит и переведёт средства, которые собирает, чтобы покрыть долг, а ты всё это время, скажем, две недели, исправно работаешь, без попыток удрать, а это, знаешь ли, ещё та головная боль, – то остаток суммы, какой бы она ни была, спишу автоматом.
У меня аж сердце ускоряет ход.
– Даже если это будет МНОГО?
– Весь остаток! – вторит Костас, не сводя с меня взгляда.