– В шапке у него была штука эта. Узнаешь Дмитрий Иванович свой знак? Твой знак-то, помнишь, кому давал?
Князь удивленно посмотрел на отполированную пластинку и изумленно прошептал, но прошептал так, что стоявшие рядом с ним бояре этот шепот услышали ясно.
– Так точно, это же мой знак, который я Тутше дал, отправляя его после масляной недели в татарскую столицу и уж вторую неделю от него вести нет. Как мой знак у этого мужика очутился? А ну быстро узнать!
Волосатый метнулся к мужику, приготовленному к отсечению головы, и стал яростно хлестать его по щекам, старясь тем самым вырвать несчастного из крепких лап хмельного сна. Однако на этот раз, а впрочем, как чаще всего и бывает, сон пьяного удальца, оказался посильнее старательных человеческих ладоней. Голова осужденного некоторое время помоталась под крепкими пощечинами, что-то попыталась пробормотать, но потом опять впала в тяжелое забытьё.
– В яму его! – крикнул Дмитрий Иванович, поняв безуспешность стараний боярина. – Сейчас же в яму!
– Как в яму?! – выскочил из первых рядов толпы Федор Симоновский. – Неужто ты ему голову князь срубишь? Неужто жить его оставишь? Он же тебя чуть было жизни не лишил, а ты?
– Я сказал в яму, – рявкнул московский повелитель. – Да охрану к нему понадежней поставьте, а как очнется, так на дыбу сразу, и меня зовите. Сам про знак свой с твари этой спрошу.
Дмитрий Иванович круто развернулся и, не глядя ни на кого, широким шагом двинулся к своему терему. Пленника куда-то утащили, народ разочарованно вздохнул и двинул продолжать праздник. Сначала пошли нехотя, но скоро разошлись как надо.
У самого крыльца догнал князя стольник, он подбежал сзади, и чтобы поскорее обратить на себя внимание, набросил на княжеские плечи меховую накидку. Дмитрий Иванович нервно передернул плечами, сбросил на грязную землю белоснежный мех и сердито цыкнул на растерянного юношу.
– С завтрашнего дня на конюшне будешь! Ко мне больше не подходи. Увижу ещё раз у терема, голову на плаху положишь. Понял?
– За что Дмитрий Иванович? – сперва чуть слышно выдавил из себя стольник, а потом заголосил в полный голос. – Да я же для тебя всё, что ни пожелаешь сделаю! Прости, если что не так. Прости ради Бога! За что же ты меня так?!
– Пошел вон! – ещё строже крикнул князь и почти бегом забежал на высокое крыльцо своего терема.