– Боготворит, говоришь?
– Боготворит, боготворит.
– Ладно, посмотрим, завтра пусть поутру в светлицу ко мне подойдет. Поговорю я с ним еще раз, потом и решим все.
Глава 9
Страшным было сегодня пробуждение Ивана. Каждый испугается, проснувшись с дикой болью в голове, в темноте кромешной да на холодном каменным полу. Да и самое главное не это. Пусть пол жесткий, пусть не видно ни зги, это полбеды еще, самое главное, что Батюшка не помнил, как он в этом страшном месте оказался. Почти ничего, кроме предчувствия мерзкого в душе его не было. Помнил он, только, что пошел за кремлевскую стену кулачный бой посмотреть, а вот дальше что было, припомнить никак не мог. Крутился еще где-то в темноте образ греховодный, но что это за образ и где там в нем грех сокрыт было совершенно не ясно.
Батюшка приподнялся с холодного пола, поперхнулся и закашлял, как ему показалось громовыми раскатами. Долго в горле что-то свербело, но потом прошло. Иван, еще немного покряхтел от противного комка в горле да нудного гудения в голове и встал на ноги. Он потолкался немного по сторонам и его смутные подозрения насчет того, что проснулся он в месте крайне нехорошем, подтвердились полностью. Сидел Батюшка в каменной яме, а в яму эту просто так не сажают.
– Видно натворил что-то, – буркнул Иван и крепко вдарил кулаком по сырой стене.
Стена не ответила, а вот кулак заныл весьма основательно, и так стало обидно от этого нытья, что захотелось ещё раз по стенке врезать. Только претворить в жизнь это хотение не пришлось. С грохотом отворилась сверху крышка, встала на дно ямы лестница, и два бородатых дружинника молча и бесцеремонно выпихнули узника из заточения. За пределами ямы дружинников было уже не меньше пяти. Они быстро подхватили Ивана под руки и потащили куда-то, опять же не произнося при этом ни единого словечка. Притащили Батюшку в широкий подвал, только вот осмотреться там, как следует, не дали, а молча заломили за спину руки и подвесили на дыбу.
– За что братцы! – истошно завопил Иван. – Да чем же я провинился так!
– А ты будто не знаешь? – ухмыльнулся рыжебородый палач и слегка постучал по своей ладони гибким прутом. – Ишь, придуриваться вздумал. Ну, ничего, ничего, у меня многие с этого начинают. Ничего.
Потом кат сунул прут в котел с кипящей водой и, подержав там его немного, выхватил да резко хлестнул Батюшку по голой спине. Монах опять издал душераздирающий крик, а палач довольно усмехнувшись, стегнул жертву еще три раза и спросил шелестящим шепотом.