Вопросительно вздернув бровь, Гай проследил за его взглядом, но ничего необычного не заметил, разве что пару гладиаторов, что выходили из борделя Галлы.
– Почти весь Сенат разбежался из Города и залег на дно. Оба консула мертвы, городской претор сбежал в неизвестном направлении, не вступивший в должность консул-суффект официально лишен огня и воды4. Сам-то как думаешь? – Гай хмыкнул.
– Не придуривайся, ты прекрасно понимаешь, о чем я, – зачем-то продолжавший шептать Филипп производил впечатление заправского заговорщика.
– Пока никакого прогресса, – сдался Гай, – Если что-то изменится, я тебе первому сообщу.
От мимолетного веселья не осталось и следа. Четыре года проскрипций и войн сделали свое дело – большинство его социальных связей были безвозвратно разрушены. Их восстановление продвигалось медленно, и как следствие, он мало кому мог доверить деликатное дело посредничества в переговорах с напуганными отцами отечества5.
Даже в начале гражданской войны все обстояло лучше, чем сейчас.
– Ну, рано или поздно они все равно вернутся и выборы все равно будут. Кстати о. Ты собираешься выдвигать свою кандидатуру? – продолжал Филипп. Глаза его испуганно бегали и складывалось ощущение, что он пытается скрыть свое волнение за разговором.
– Ты издеваешься? – Гай усмехнулся, – У меня глаз дергается каждый раз, когда я мимо курии прохожу. Дай отдышаться хоть немного.
В каждой шутке была только доля шутки, но именно на нее и обратил внимание Филипп.
– Это я издеваюсь? – он скептически ухмыльнулся. Обеспокоенное выражение на мгновение пропало с его лица.
– Ну ладно, ладно! – Гай поднял руки в сдающемся жесте, – Хочешь правду? На тебе правду. Я не могу себе позволить очередное консульство. Я нищий, – если бы на тунике были карманы, он бы демонстративно их вывернул, но на тунике карманов не было, – С моим имуществом ничего не понятно. Мои деньги у Антония6, и я готов поспорить на что угодно, что он уже давно спустил все до последнего асса.
– Что, думаешь совсем все? – недоверчиво нахмурился Филипп, – Там же астрономические суммы были.
– Ты плохо знаешь Антония, – скептически отозвался Гай, – Дай ему казну, он и ее за пару месяцев потратит.
Филипп не нашелся, что возразить. Повисла тишина и в этой тишине он снова обеспокоенно оглянулся. Гай повторил за ним.