– Ты должна быть в столовой раньше всех, заодно успеешь осмотреться. У нас принято, что директриса открывает завтрак. Причём мы должны не прибежать, пыхтя и краснея, а величественно войти, не создавая столпотворения.
– Если мы придём первыми, то какое может быть столпотворение? – не поняла я.
– О, высшие силы, просто оденься уже и наложи иллюзию.
Я не стала спорить и выполнила всё необходимое. Мы с Истрид вышли в коридор, где уже стояло несколько парочек преподавателей, о чём-то шепчась. Как только мы пошли в направлении столовой, эта вереница двинулась за нами. Я чувствовала себя королевской особой со свитой и теперь понимала, о каком столпотворении шла речь.
Двери в столовую были приветственно отворены. Для преподавателей у окна имелся один общий длинный стол, для учениц же стояли четырёхместные столики. У каждого места находилась карточка и стилус. Я уже хотела сесть на одно из мест посередине, но Истрид лёгким магическим пинком направила меня во главу стола и уселась рядом со мной с краю. Дабы забыть о том, что меня рассматривают со всех сторон, я уткнулась в карточку перед собой. Это оказалось меню, где необходимо было отметить, что бы я хотела заказать. Такую систему давно использовали во всех трапезных столицы. Меню порадовало разнообразием каш, блинов, бутербродов и напитков. Несмотря на слова Истрид, я всё же опасалась попасть в лагерь правильного питания для учениц. Выбрав запечённые бутерброды и апельсиновый сок, я согнула карточку пополам. Этого было достаточно для активации магии. Еда на столе появлялась посредством пространственной магии. И уже через пару минут я наслаждалась завтраком под удивлёнными взглядами коллег. Нужно будет уточнить у Истрид, что их так поразило.
Ученицы неспешно прибывали, занимая свои места. Кто-то собирался шумными стайками, сдвигая столы, а кто-то предпочитал уединение. Последними чаще оказывались девушки из богатых семей, что выдавали и изысканные наряды, и надменная манера держаться. В академии не было строгих требований к форме одежды, поэтому каждая одевалась по своему вкусу и возможностям. Разумеется, никто не позволял себе излишней откровенности, то ли из чувства приличия, то ли попросту не перед кем было красоваться. Мужчины в академии служили исключительно в качестве преподавателей или обслуживающего персонала. Первые казались чрезмерно великовозрастными даже для меня, а вторые, подрабатывающие юнцы, для большинства девушек они мало чем отличались от предметов мебели.