– Когда мы придем-то?
– А уже пришли, – отозвался Бараско и пнул ничем не примечательную рассохшуюся дверь, а за ней еще одну, но уже стальную, массивную.
И снова она загудела, и снова отодвинулась в сторону.
За дверью началась «цивилизация»: чистые коридоры, занавески на окнах. Но без единого человека. Однако Костя, несмотря на то, что спешил, приметил пару видеокамер. В большой, длинной, как аэродром, комнате с чистыми, вымытыми окнами и глубокими кожаными диванами их уже ждали.
Костя выпучил глаза. Перед ним сидел не кто иной, как генерал-полковник Эдуард Берлинский.
Сказать, что генерал Берлинский был генералом во всех отношениях, значит, ничего не сказать. Он был монументальным, как памятник. Большое, властное лица с резкими чертами наводило на мысль о грубости его обладателя. Огромные сухопарые руки с рыжими волосами торчали из рукавов кителя, как вилы, и казались лишними для этого и без того огромного человека.
– Садитесь, садитесь… – сказал он, пряча ухмылку. – Разговор долгим будет.
Костя бухнулся на диван и стал ждать, когда его арестуют. Только зачем Бараско так старался, подумал он, можно было сдаться еще в больнице.
Бараско пожал руку генералу:
– Здравствуйте, Эдуард Петрович! – сел рядом и принялся как ни в чем не бывало попивать горячий чай с печеньем и конфетами. На что генерал со своим монументальным лицом отреагировал на удивление благосклонно и, подождав, как понял Костя, для приличия, пока Ред не насытится, сказал, обращаясь к Косте:
– Сейчас его осмотрит врач, а мы с вами побеседуем.
Ред рассмеялся и снял бейсболку. По-моему, ему вовсе не больно, решил Костя. Действительно, пришел врач в звании майора и санитар с биксом в руках, и они занялись плечом Бараско. Ред постанывал и, кажется, в какое-то мгновение вскрикнул от удовольствия.
– Ну, не будем мешать нашим эскулапам… – поднялся генерал Берлинский.
Красные лампасы на его брюках притягивали взгляд. Костя вообще общался с генералом впервые. Они отошли по мягким коврам в затемненную часть помещения, где вокруг низкого стола тоже стояли кожаные диваны.
– Мы выбрали вас, – сказал Берлинский, усаживаясь напротив, – потому что логика событий диктует нам пойти по пути сотрудничества с бывалыми людьми.
Костя промолчал. Он не считал себя бывалым. Бывалее, чем Бараско, никого не бывало. Генерал словно прочитал его мысли: