– Черт! И вправду Костомаров! Прокоп, возьми те десять рублей и на глаза мне не попадайся!
– Уже взял! – донесся голос из сердца имения.
– Мартынов, брось эти шутки свои, Настасья в опасности!
– Ну конечно, если ты и к ней посреди ночи заявился с таким ором…
– Да послушай ты! У тебя есть кто в институте знает японский?
– Предположим, я знаю, – Мартынов не спеша начал спускаться по лестнице.
– Если шутишь, то…
– А чего мне шутить? Как бы я тогда письма императору писал?
Несколько мгновений Костомаров изучал насмешку Мартынова, а затем подскочил к нему и вцепился в горло, но опомнился, ослабил хват и залаял:
– Скотина! Зачем русским студентам поздравлять японского императора с победами? Да ты знаешь сколько людей…
Мартынов перебил:
– Да ладно тебе, а кто не поздравлял? – он осторожно снял руки Костомарова с шеи. – Давай говори, в какой опасности Настасья?
Костомаров поглядел по сторонам, представил, как это прозвучит, и быстро, чтоб Мартынов не понял, произнес:
– Ее очаровало пением русалки!
– Прокоп? Прокоп? Старый, кому говорят!
– А?
– Верни пятак, я же говорил, он умом повредится!
– Уже вернул!
– Да черт тебя дери, говорю русалка там, мать твою, на японском поет! Пойдем скорее!
– Не пойду.
– Мартынов!!!
– А что тебя папенька с маменькой учили «твою мать» вместо «пожалуйста» говаривать?
Костомаров шептал то ли молитвы, то ли слова на забытых языках, а когда прекратил, протянул долгое, похожее на блеяние козы: «Пожалуйста».
– Валерий Павлович, подать лошадеееей! – заорал Мартынов, и Костомаров на секунду задумался, каким бы из него вышел командир?
– А лошадей-то зачем? – кричал вдогонку Костомаров.
– На них ускакать можно, если русалка твоя разозлится!
Мартынов оседлал любимицу и помчался к воротам, а потом вернулся, чтобы позлорадствовать над Костомаровым, который не мог оседлать коня.
– Ну и приложили тебя, – разочарованно произнес он, вспомнив, как Костомаров учил его ездить рысцой.
– Да черт бы этих коней побрал!
– Чего потешаешься, Валерий Павлович? Помоги человеку…
Добравшись до ворот, Костомаров спросил:
– А ты точно знаешь японский или это шуточки твои? Дело-то серьёзное!
Мартынов не ответил, а засмеялся, как казак, идущий в атаку. Была в нем лихость, которая нравилась Костомарову, точно на себя молодого поглядывал такого же острого на язык, не слушающего никого, кроме папеньки да царя-батюшки.