– Ну научится ещё. Думаю, он прорабом будет. А ему не обязательно работать руками. Порой это вредит. Его главный орган – мозг
– Я тут немного напрягся.
– Бесстыдник.
Алина бросила в него полотенце, которым только что вытирала руки, после того как промыла чашки, и готовилась расставить сервиз для чаепития.
– Может, кофе? Может…
– Нет, не употребляю. Знаешь, я ненавижу алкоголь. Презираю даже. Столько людей из-за него на дорогах погибает. Это ужас. Причём часто люди садятся пьяные, а друзья их даже не останавливают. Это ведь, по сути, убийство.
– Да уж.
Алине не хотелось слышать про эти аварии, поэтому она быстро пошла в сторону зала и включила музыку, еле-еле найдя пульт от музыкального центра, который остался от брата.
Он не решился забрать его с собой, считая, что слушать ему всё равно не дадут, да и устаревшая уже была.
– Классная музыка. Только не помню, кто поёт.
Виктор начал подрагивать руками и телом под такт ритма, приводя в неописуемый восторг Алину.
– Как классно ты танцуешь.
– Так я не танцую.
– У тебя есть чувство ритма. Вообще слышала, что кто хорошо танцует, тот хорош в постели.
Виктор засмеялся и не стал развивать тему.
– Дождь уже закончился, смотри.
– Это уже ливень был. Я вообще думала, что меня снесёт потоком. Перестала переживать, когда на остановке познакомились. Ой… Платье-то я не поменяла. Смотри, уже высохло даже. Вот как бывает. Забежали высохнуть, а оно само.
– У меня тоже почти высохло. Брючина немного мокрая. Но это ерунда. Наверное, я пойду. Неудобно уже.
– Ты уже говорил, что неудобно. Неудобно на потолке спать. Сейчас кофе допьём. Я всё равно одна. Скучно одной. Ты же не собираешься меня убивать.
– Ха-ха.
– Уже солнце выглянуло. Такая прелесть. Даже не хочется, чтобы наступила ночь. Я в детстве страшно боялась темноты.
– Сейчас не боишься?
– На самом деле боюсь.
– Не бойся, Маша, я – Дубровский.
– Оу! Как мило.
Она встала у окна, и Виктор увидел её контуры тела сквозь полупрозрачное платье. Она смотрелась как виолончель, и, возможно, даже была виолончель, которая больше скрипки, по контуру совпадающая с контурами её талии.
– У тебя красивое тело, – извини, конечно, не удержался.
– Не стоит извиняться, это приятно слышать. Это у меня от мамы. Она была очень красива и стройна. Они переехали с отцом из деревни. Так отец всю жизнь её ревновал. Он добился её благосклонности очень тяжело. У неё было ухажёров тьма. Но не в смысле, что она была гулящей, просто поклонников было много.