Юрий Иванович сидел у трёх своих удочек в состоянии счастливой медитации. Одинокий мужик вдруг опять почувствовал себя главным инженером им самим придуманной экспедиции.
Марина бесцельно шаталась вдоль воды в узеньком купальнике и соломенной шляпке. Жарко не было, августовское солнце светило, но как-то жидко, очевидно, по-местному. Но красивой девушке быть почти голой и осмелевшей на берегу полагалось. Я краем глаза подсматривал за женой, и мысли мои были тоже смелые и приличием почти не прикрытые.
Жаль, палатка одна на четверых. А то бы ночью я одичал на этом диком месте не на шутку!..
Вдруг послышался треск моторки. К нашему месту причалили два чувака в сапогах и в брезенте. Они заметили Маринку с фарватера и пошли, как рыба на приманку.
Русские мужики не грешат приличием и разнообразием. Тут же обступили мою жену, не обращая внимания ни на маленькую девочку, ни на меня с Юрием Ивановичем. Послышались мужские голоса, требующие со смешками от девушки какого-нибудь невинного распутства. Она застыла розовым столбиком.
– Эй, ребята! – мой тесть подошёл к ним взволнованный. – Что нужно? – и приказал Марине. – Иди в палатку, оденься!
Она убежала, коротко взглянув в мою сторону. Мол, а ты где?
А я находился в оцепенении. Видел дочку в метре от себя, слушал разговор тестя с непрошеными гостями, разглядывал нос их моторки на берегу и стоял столбом, ни в чём не принимая участия.
Так прошло минут десять. Чуваки пожали руку Юрию Ивановичу, сели в лодку и запустили мотор. Через минуту их здесь не было. Тесть что-то мне сказал, Соня рассмеялась, Марина пришла в футболке и джинсах, я что-то отвечал, кажется, шутил или поддразнивал жену. Не помню.
Садилось солнце. Быстро темнело. От реки шёл сырой холод.
– Давайте ужинать, – предложил тесть.
Я пошёл собирать дополнительные дрова к костру. Марина достала из рюкзака наши припасы и бутыль воды. Юрий Иванович сложил удочки. Соня ему помогала. Потом мы ели и за чаем над чем-то смеялись.
Мне казалось, что надо мной. Ночь мы провели в палатке. Перед сном тесть разбросал вокруг неё листья.
– А это зачем?
– Если кто-нибудь чужой подойдёт, то мы сразу услышим. Листва зашуршит. Проверенный охотничий способ.
Ночью я не спал. То слышал шорохи, то треск моторки, то ещё черт-те чего…
«А ты трус, Серёга, – думал я, уставившись в темноту. – То есть даже не трус, нет. Ты просто никчёмный тип. Ничего не умеющий, ничего не желающий, ни за что не отвечающий. Даже за безопасность своих женщин. Дерьмо! Слабак! Типичная городская квашня!»