– Я был у него,– коротко ответил я. – Он больше не будет пугать никого. – Добавил, я, понимая, что Мире нужно больше информации.
Думаю, не стоит пока рассказывать Мире о том, что я там видел и что с ним сделал.
– Это ты был в чаще леса? – нарушила молчание Мира.
– Эмм… – протянул я, честно пытаясь понять, о чём речь.
– Позавчера. Я стояла на этом же месте и фотографировала вид вокруг.
– Как ты поняла, что это был я? – я начал припоминать девушку с камерой, но не думал, что меня можно заметить и тем более разглядеть с такого расстояния, а оно было немалым.
– Твой взгляд. Я буквально его почувствовала. Этот взгляд я чувствовала в день отъезда, во сне, вчера вечером и сейчас. Так тебя и узнала.
– Ого. Интересно. Постой, я тебе даже снился? – после слов о сне внутри что-то шевельнулось, такое было впервые.
– Да, ты мне снился. Точнее, твой взгляд. Лицо было слишком размыто. Не знаю, зачем я тебе это всё говорю, – закончила, Мира, слегка усмехнувшись.
Только сейчас я заметил, насколько сильно Мира сейчас не здесь, а где-то далеко в своих мыслях. На террасу вышла Мила, следом – Кнопка. Разговор наедине с Мирой оборвался.
***
Стоя посреди комнаты с закрытыми глазами напротив зеркала. Его образ множился на сотни других лиц из-за покрывших поверхность зеркала паутины трещин. Стоя покачиваясь под погребальную музыку, под покровом ночи, он призывал тьму, чтобы та приняла его подношение. Эта ночь должна стать особенной.
В соседней комнате уже посмертно почивала юная девушка. На старой кровати лежала мёртвая девушка. Темные длинные волосы распадались по всей подушке, закрывая лицо и ниспадая, касались пола. Тонкие руки были сложены на груди, заключая в них маленький букетик сухоцветов.
Для проведения обряда всё было почти готово. Не хватало совсем маленькой детальки. Нужен был папоротник, сорванный ровно в полночь. И он пошёл в лес за недостающим компонентом.
***
Аккуратно следя за тем, как "тряпичная кукла" бредёт вглубь леса, я выждал мгновение и после этого напал. Злость внутри меня бурлила, закипая и извиваясь, всячески пытаясь вырваться наружу. Контролировать себя становилось запредельно сложно. Но я не мог позволить, чтобы надо мной взяло контроль пагубное чувство ненависти и разрушения. Тогда я сам окажусь идеальным сосудом для тьмы.