Дождавшись кивка, он накинул плащ на мои плечи, а плед положил на лежанку.
– Латиф, ты закончил? – Вольгард обратился к высокому светловолосому магу, занимавшемуся сигнализацией.
– Да, владыка, – сделав последний пас руками, маг осмотрел камеру и удовлетворённо кивнул, – я активировал все охранные заклинания, сбежать из камеры нереально, даже учитывая таланты леди Янгроу.
Последнюю фразу мужчина выплюнул с такой ненавистью, что захотелось вжаться в стену, а в мысли закрались смутные подозрения, что и он был неравнодушен к Соле.
– Латиф был тайно влюблён в неё, – отозвалась Сойран, – остерегайся его. Он очень опасен и далёк от благородства владыки.
Количество врагов росло не по дням, а по часам. К счастью, получив разрешение Вольгарда, блондин пулей покинул камеру, будто ему невыносимо было дышать со мной одним воздухом.
– Леди Тольеро скоро спустится к тебе, – владыка неожиданно шагнул ко мне, – ей ты не сможешь соврать или что-то утаить. Если признаешься во всём сейчас…
Дракон замолчал, окинув меня выжидающим взглядом. Сойран предупреждала, что по закону мне предложат чистосердечное и «мягкую» казнь путём повешения на берегу океана. Такой вариант меня совершенно не устраивал, поэтому отрицательно мотнула головой. Голос мне дух так и не вернул…
– Твоё право, – лицо дракона вновь перекосило от злости, и, не говоря больше ни слова, он ушёл, оставив меня наедине с холодом и скулящим ветром.
– Сойра-а-ан… – позвала, едва снаружи загремели тяжелые замки.
Клаустрофобией я не страдала, но оставаться в камере одна боялась до дрожи.
– Я здесь! – В углу над дверью неожиданно вспыхнул белый огонёк, и из него, как из кокона, выпорхнула хрупкая, похожая на фарфоровую куколку девушка с искрящейся как снег кожей и белоснежными волосами, переходящими в… паутину?!
– М-мамочки… – икнула, попятившись назад.
– Это я, – голосом Сойран объявило жуткое и одновременно прекрасное создание, – не бойся, подойди ближе.
– Зз-зачем?
– Ты же хотела взглянуть на встречу Вольгарда и Солы? – ведьма целиком вылезла из кокона и спрыгнула на пол. К счастью, ноги у неё оказались вполне человеческими, а не паучьими. – Я специально для тебя приняла обычный облик, – пояснила Сойран, – знаю, ты пауков боишься, а зря! Мы проводники Прях, между прочим!
– Мне это ни о чём не говорит, – просипела, зябко кутаясь в плащ, но ближе подошла. Любопытство оказалось сильнее страха.