Такая забота тронула и желание хоть на миг коснуться дракона стало практически невыносимым.
– Рад, что вам нравится, – владыка натянуто улыбнулся. Уж не знаю, страдал ли он как я, но неловкость от ситуации точно испытывал. – Если что-то не подойдёт, сообщите Тайре. Она поможет подобрать всё необходимое. И… ещё, – дракон нахмурился. – понимаю, вы ослаблены, но через два дня состоится праздник Трёх лун. Если появитесь в храме Хранителя океана вместе с новой леди Сольенной, это поможет быстрее прояснить ситуацию и пресечь слухи.
Шок, паника, недоверие… Эмоции налетели штормовой волной, оглушая и выбивая дух, но последнее слово осталось за интуицией. Она мигом почуяла неладное и подала сигнал, а отточенное за годы работы театральное мастерство позволило сохранить лицо.
– Если считаете это необходимым, – безразлично ответила.
Взгляд дракона на миг стал цепким, сканирующим. Чутьё не подвело, он не просто так завёл этот разговор. Хотел проверить, действительно ли я потеряла память или всё же что-то знаю?
– Понимаю, для вас это непростое решение…
– Я неважно себя чувствую и очень устала, – мягко перебила владыку, – но пары дней хватит для подготовки к выходу. Единственное, хотелось бы узнать подробности. Тот маг, Латиф обвинил меня в ужасных вещах… – запнулась, изображая смятение.
О том, что сам Вольгард едва не придушил меня при знакомстве, напоминать не стала.
– Леди Скарлет действительно совершила тяжкое преступление, – лицо дракона помрачнело, – но к вам это не относится. Утром я выступлю с официальным заявлением. Скоро все горожане узнают, что в теле леди Янгроу теперь другая душа, и вы сможете свободно передвигаться по городу. А пока…
– Я не собираюсь покидать особняк, – закончила за него, – случая в казематах хватило для понимания, как местные могут среагировать на леди Скарлет.
– Мне жаль, – в голосе дракона не было ни капли фальши. – Латиф поступил низко. Даже будь на вашем месте настоящая Янгроу, он всё равно не имел права совершать самосуд и сполна ответил за свой проступок.
– Его… казнили?
Жалости белобрысый не вызывал, но об одной мысли о плахе к горлу подкатывала тошнота.
– Латиф жив и ближайшие десять лет проведёт в каменоломнях Хозяина океана, – ответил Вольгард, – если к истечению этого срока не осознает своей вины и не раскается, судить его будет Смерть.