Что тут скажешь: эти ребята определённо играли по-крупному, но не переоценили ли они себя? Только что каждый из них повесил на себя огромную мишень. Когда эти разбойники станут убегать отсюда, их пятки будут гореть адским пламенем.
Конечно же, у них был тщательно продуманный план отступления, без которого они бы сюда не сунулись. Но я что-то не припомню, чтобы эти планы хоть раз сработали против Богов.
Тем временем разбойники уже подтащили баловня к обрыву и начали быстро обшаривать его карманы. По виду баловня стало ясно, что он всё понял. Его спесь куда-то улетучилась. Теперь он стал шёлковым и начал жалобным голосом упрашивать разбойников, чтобы те его отпустили. Предлагал им золотые горы, но, похоже, сам не верил в то, что уйдёт отсюда живым.
Из всей этой четвёрки именно баловень вызывал у меня меньше всего сострадания. Думаю, что и все окружающие разделяли это чувство. Уж слишком сильно всех достали эти напыщенные павлины, с презрительным видом расхаживающие повсюду и постоянно создающие обычным людям кучу проблем. Куда больше, чем все разбойники вместе взятые.
Но всё же, несмотря ни на что, парня было жалко. И слышать его мольбы и скулёж было тяжело. Но, разумеется, помочь ему я ничем не мог.
Отвернувшись от разбойников, я снова отправился в путь.
В этот момент на ближайший камень сел белоклювый ворон, который сразу же уставился мне прямо в глаза.
Интересно, как он здесь очутился? Обычно эти птицы водились гораздо южнее этих мест. Неблизкий же путь ему пришлось преодолеть, чтобы добраться сюда!
– Кааар, – протяжно каркнул ворон. – Тар-тарар-кар-рак-таррак-кар-тар-раккар-тар-тарар-кар-рак-таррак-кар-тар-раккар.
А ведь это кодовая фраза, – подумал я.
Увидев, что я его понял, ворон быстро мотнул головой в сторону обрыва.
– Есть идея получше, – негромко сказал я и посмотрел на разбойников.
Ворон мгновенно понял мой замысел и, сорвавшись с места, устремился в яростную атаку, нацелясь на долговязого.
Превозмогая сильную боль, я оттолкнулся ногами от земли и, словно метеор, рванул к разбойникам. От невероятной нагрузки в моём теле начали ломаться кости, полопались сосуды, рвались мышцы и сухожилия. Но кровь переполнял адреналин, и это заглушало все ощущения.
Я представил себе, что будет с телом, когда весь адреналин схлынет. Впрочем, ещё вопрос: а будет ли?