– Да, да, ягусечка, именно так. Только не серчай, выслушай сначала, умоляю. Кощей лютует, лес без тебя гибнет – никакой жизни нет. Возвращайся, прости нас, дураков окаянных!
– Дяденька, с вами всё в порядке? Сказок перечитали или перепили чего? Вам бы на свежий воздух – подышать да протрезветь. И никакая я не ягусечка.
– Не гони, нечисти ради! Выслушай старика, а потом уж будешь судить-рядить.
«Господи, где же Ваня? Скорее бы объявился уже!» – подумалось мне.
Какой-то дедок привязался, и вроде послать его воспитание не позволяет, а и сидеть бредни выслушивать тоже нет желания. На алкаша вроде не похож, а несёт чёрт-те что. Вечно ко мне всякие непонятные личности привязываются, я прямо для них как магнит.
– У вас что-то случилось? Помощь нужна? Может, позвонить вашим родным? Да скажите хоть, как к вам обращаться! – теряя терпение спросила я.
Зря, конечно, с ним вообще разговор завела. Надо было просто пересесть за другой столик, и дело с концом. Хотя, с другой стороны, вдруг человеку действительно помощь требуется, а я от него отвернусь? Ваня приедет, тогда и посмотрим! Если что, братик во всём разберётся. Мужичонка вроде бы не буйный: на меня не кидается, матюгами не ругается, несёт, правда, околесицу какую-то…
– Звать-то меня по-всякому можно: и старичком-лесовичком, и дедушкой, и просто лешим, но не всякому я откликнусь да с добром отпущу. А родственники мои все в лесу живут, телефонов не имеют. Один я тута, одинёшенек, – запричитал вдруг дедушка.
– Да вы не волнуйтесь, дедушка Алексей, – ласково заговорила я в попытке успокоить этого странного человека. – У вас с собой документ какой есть вроде паспорта? Или пенсионное удостоверение?
Может, у него с памятью что-то? Документы покажет, и все вопросы сразу отпадут, в чём я очень сильно сомневалась.
– Ой, ягусенька…
– Так, давайте договоримся сразу, меня Яной зовут. Яна Георгиевна Алексеева я, а никакая не яга, – отрезала я.
Уже начинала жалеть о своём мягкосердечии. Решительно взяла бокал с сидром и собралась уходить.
Мужичёк привстал и чуть не схватил меня за руку в попытке остановить.
– Ладушки, Яна так Яна! Прости, испужал тебя, видать. Ты меня не гони, выслушай сначала, девонька, а потом уже бровки свои чёрные хмурь да губки свои алые поджимай. Искал я тебя по приказу его злодейшества Кощея Кощеевича: лютует он, ох лютует после твоего исчезновения. Ещё бы ему не лютовать: такую красавицу да умницу упустил, сам своими руками отворотил от себя. Всё Лукоморье вверх дном перевернули по его приказу, тебя разыскивая. А ты вона чего учудила, в мире людей обживаешься. Нашли мы тебя, и слава Перуну! Кощей без тебя совсем на нас осерчал, только ты и могла его в благостное настроение привести, да успокоить, когда он бушует. А лес без тебя и вовсе зачах, жизнь из него уходит: силы твоей лишился, да любви и ласки. Возвращайся, хозяюшка. Всеми богами заклинаем!