– Кино смотришь?
Джен все-таки разлила остатки вина в два стакана и протянула один Маше. По справедливости.
– Оо, «Холодный февраль». Классный фильм, – Маша с благодарностью приняла стакан. – Одна из первых режиссерских работ Алана Стэта. И молодой Шейн Томас такой красавчик. Кстати…
Глаза Маши как-то подозрительно заблестели.
– …В Нью-Йорке сейчас будут съемки второго «Смертельного оружия» проходить. Это инфа сотка, я твиттер Мэтта Роуза читаю. Мы можем даже что-нибудь увидеть, если нам очень повезет. Круто, да?
Да уж, вздохнула Джен. Кому-то в этой жизни должно и повезти.
Часть II. Нью-Йорк. Солнце
Слишком жарко. Нет, Шейн, конечно был рад, что мороз больше не прожигал его кожу, и теплый климат ему привычнее. Но вместе с этим солнцем вернулся и огромный груз проблем. В аэропорту приходилось пробираться сквозь толпу в неприятно прилипающей к телу толстовке, периодически останавливаясь, чтобы улыбнуться кому-то на камеру. Потом пришлось присесть на несколько минут на скамейку, чтобы отдышаться. Из Лос-Анджелеса как будто выкачали весь воздух. Духота и знакомые декорации позволяли постепенно вернуться в привычное рабочее состояние. Шейн включил телефон. Он отозвался вибрацией и перегруженным от сообщений экраном.
Уилл (11): «Ты специально игнорируешь?»
Шерил: «Слышала, ты скоро будешь в Нью-Йорке. Хотела попросить кое о чем».
Мэтт (2): «Шейн, перезвони».
Сара: «Ты видел, как они доработали сценарий? Что за идиоты».
Мама: «Шейн, пришли денег».
Кузен Джимми: «Хей, тут у меня крутая идея для стартапа, долго объяснять, но может, подкинешь мне тысяч 50-70?»
И еще куча уведомлений. Шейн почувствовал легкую грусть, когда заметил, что Джен ничего не написала ему. Хотя, что она могла написать? Так мало времени прошло с их встречи.
Он обратил внимание на молодую пару, выходящую из аэропорта. Девушка, прикрываясь солнечными очками, что-то весело щебетала парню, а тот, рассеянно оглядываясь по сторонам, тащил чемоданы. Первый день в городе. В Лос-Анджелес обычно приезжают начинать новую жизнь, а не возвращаться в старую. А Шейну приходилось возвращаться. Приходилось идти, глотая дорожную пыль и задыхаться от слишком резкого запаха ароматизатора в такси. Шейн жил здесь с детства и по праву мог считать этот город родным. Он возвращался сюда каждый раз: со съемок в самых закоулках Америки, из редких поездок к матери в Мексику, запойных и сумасшедших путешествий в Европу. Лос-Анджелес был его домом. Но теперь того магнита, притягивающего Шейна обратно из любой точки мира, с ним было. Не было Итана.