Рядом с Конюшней мы произвели из неподъемного технологического куба с какой-то химией памятник «Черному квадрату» Малевича, на открытии которого при лютом морозе выступали Юрский, Гафт, Голованов, Данелия, Сарабьянов, Владимир Орлов, Великанов. Монумент этот скоро развалился, и вместо него возник новый – единственный в мире трехмерный памятник знаменитой двухмерной картине, висящий в воздухе, – «Черный кубометр».
А внутри Конюшни были работа, праздники и общение с друзьями, которые надышали в скромное, оклеенное беленой мешковиной пространство свое дружелюбие, свой талант, свои серьезные мысли, остроумие, нежный интерес друг к другу. И доверие. Совершенное доверие.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.
Нет-нет! Не претендуем, хотя пушкинский дух в Конюшне чтим. Да и сам гений присутствует замечательным, давно родным бронзовым бюстом работы Лазаря Гадаева.
Но все же, все же! Зачем мы все бываем здесь?!
За касанием, за честным общением с другими равными. И с самими собой.
Перечисление (не полное, поверьте) прихожан (ну, стесняетесь этого слова, ладно – Круга Конюшни) доставляет мне радость. Здесь Юра Норштейн рисовал на стенах Ёжика и Волчка, Белла Ахмадулина писала стихи, а потом с Мариной Неёловой танцевала рок-н-ролл. Пели (а чаще как раз не пели) Ким, Камбурова, Розенбаум, Никитин, Макаревич, Шевчук и моя внучка Ника. Читал свои рассказы Миша Жванецкий (чаще, впрочем, говорил и слушал тосты). Здесь Михаил Горбачёв долго беседовал с кровельщиком Иваном Духиным и на реплику Дмитрия Муратова о том, что они напоминают иллюстрацию к стихотворению Твардовского «Ленин и печник», строго сказал: «Я разговариваю с Иваном Андреевичем час и не знаю, кто из нас Ленин, а кто печник!»
Здесь бывали (а не были) выдающиеся врачи (по любви бывали, а не по долгу) Ладо Алекси-Месхишвили, Александр Коновалов, Сергей Никитин, Дмитрий Пушкарь, Виктор Тополянский, Давид Иоселиани, Алексей Свет, Елена Васильева (или это я так часто бывал у нее, что прописал Елену Юрьевну в Конюшню?)… Режиссеры кино и театра (выдающиеся, конечно, дальше прилагательное опускаю, потому что все такие) Отар Иоселиани, Георгий Данелия, Пётр Тодоровский, Марлен Хуциев, Римас Туминас, Вадим Абдрашитов, Роберт Стуруа, Адольф Шапиро, Сергей Женовач, Виктор Рыжаков, Андрей Хржановский… Актеры Сергей Юрский, Александр Ширвиндт, Марина Неёлова, Чулпан Хаматова, Игорь Золотовицкий, Ольга Барнет, Лена Санаева, Гоги Харабадзе… Писатели Андрей Битов, Юз Алешковский, Владимир Орлов, Юлий Крелин, Ярослав Голованов, Михаил Мишин, Игорь Иртеньев… Священники отец Алексей Уминский и отец Георгий Митрофанов… Джазмены Владимир Тарасов, Владимир Чекасин… Правозащитники Сергей Ковалёв, Арсений Рогинский, Елена Боннэр… Путешественник Сергей Вертелов. Сценографы и художники Давид Боровский, Сергей Бархин, Эдуард Кочергин, Мишико Чавчавадзе, Борис Мессерер, Наталья Нестерова, Илья Кабаков, Татьяна Назаренко, Борис Жутовский, Сергей Алимов, Пётр Саруханов… Резо Габриадзе и Тонино Гуэрра, которых можно назвать и сценаристами, и художниками, и поэтами, тоже бывали… И, конечно, Аня Дмитриева (самый давний друг), а так – спортивный комментатор, и другие, давние и новые, – Митя Чуковский, Марина Каменева, Витя Такнов, Андрей Казьмин, Лёня Меламед, Вадик Свистунов (адвокат, как раз может пригодиться), дворник Гриша Хачатурян, Костя Грамотнев, журналисты – братья и сестры, женщины, мужчины, дети, народ… А также кошка Дуся – «наш товарищ», по определению Отара Иоселиани, который с ней, бывало, и выпивал. Бронзовый памятник Дусе работы Георгия Франгуляна украшает старинную потолочную балку Конюшни. И кенар Шурик, который нам пел про теплую, ясную погоду. Были, бывали, и есть.