А тут и друзья его с катера повыпрыгивали:
– Мы думали он тут один страдает, а он себе русалку что ли нашел. Ты откель красавица взялась? Соглашайся дура. Он богатый. На него девки вешаются, да он ни с одной не водится, мы уж думали он из тех, из энтих.
Вдову чувства разные охватили. Веслом мужиков хотелось огреть, всю малину испортили. Коптили тут, в тиши беседовали, ни о чем не помышляли, легко так было, пока не нагрянули охламоны: рожи пропитые, загар с грязью смешался – повидала она таких. А энтот стоит в своих сланцах с пальмами на фоне рож, даже загар на нём другой. А вежливости такой она отродясь не слыхала. И спросила вдова:
– А отвезешь меня к пальмам?
– Отвезу! Туда где пляж просеивают и песок ноги ласкает, и нет в нём ни колючек, ни стекляшек, ни ос.
Любой женщине покажется, что это любовь. Да больше чем любовь – шанс!
Согласилась вдова и увез её мужик в сланцах с пальмами на далекие моря и океаны, во все страны и острова.
И был бы у этой истории конец, если бы она была не волжскою, ибо опытный рассказчик знат, что голливуд не пройдет, никто любовные нюни слушать не будет.
Проездили молодожены полмира. И всё грустнее и грустнее становилась вдова. Скажете, кака она теперича вдова, коли замужняя жена. Так нет же, душа у нее была потеряна, муж есть, а тоска разъедает. И поняла, что вдова она по родным местам, они для неё любимее мужа богатого. И вот сидит она как-то под пальмами в шикарной шляпе и с коктейлем и говорит:
– Вороти меня назад. Жила я и жила сама по себе, и счастья своего не знала. Нет ничего лучше Волги матушки. Тьфу на ваше моря и океана, все солью пересолены, как слёзы мои. Воротай18 взад. А сам живи как знашь. Благодарность к тебе чувствую, более ничего. Мир показал ты мне, за то спасибо. А любовь у меня одна – реченка, длинное моё море, Волгушка.
Воротилась вдова с сыном на прежние места. А пяточки то у них нежные теперяча19. Вдова терпеливо привыкала опять босою ходить, и только теперь поняла, что зря над мужем своим посмеивалась. А сын не стал привыкать, уехал в город, вырос уже. Не принял мамкину блаж. Осталась она одна.
Но глядь через год приплыл к ней её муж и сказал:
– Без тебя помыкался. Решил и без комфорта не могу, и одному смертна тоска. Так что я с тобою жить буду и не прогонишь меня. Но построю я тут комфортобелый