Когда в крохотном кухонном окошке вдруг моргнул огромный кошачий глаз, принцесса чуть было не завизжала от неожиданности.
– Я тебе говорила, что она здесь! Я ж ее предупреждала, я все ей рассказала! – затрещал без умолку знакомый тонкий голосок за открытыми настежь ставнями.
– Здрасьте! – прошептал второй знакомый голос, – Чего сидим? Кого ждем? Вылезай быстрей и полетели. У меня там ужин стынет, между прочим.
Едва Маняша успела забраться на спину Горыныча и примостить подле себя страшно рассерженную ее непослушанием белку и упирающегося всеми четырьмя копытами быка Ефрейтора, как на пути их возникла Ядвига Ивановна.
– Не пущу! Васька, верни девчонку! Не то хуже будет!
– Помилуй, бабка! Я страшен в гневе. А ну, прочь с дороги! – взмахнул своими широкими мощными крыльями змей и ухмыльнулся.
В ту же секунду под ними начала трескаться земля. То тут, то там из-под нее, извиваясь и цепляясь за лапы Горыныча, повылезали длинные толстые корни. Кроны вековых деревьев зашумели, закачались, начали смыкаться над их головами, хлестать змея по бокам и пытаться смахнуть с его спины девушку.
– Крепче держитесь! Пригнитесь малехо! – закричал Василий, – Сейчас жечь начну!
Глубоко вздохнув, змей изрыгнул такой огромный столб жаркого пламени, что с неба на них тут же посыпался дождь из огненных искр. Деревья на миг расступились, и Василий со страшной скоростью рванул в образовавшийся над ними просвет.
"Здравствуйте, дорогой мой, горячо любимый батюшка! Здравствуйте и вы, бабушка! Про маленькую свою и себя я теперь все знаю, а потому вернуться домой не могу, ведь старая ведьма Ядвига Ивановна непременно вновь станет меня искать.
Мы с Ефрейтором живем у змея Василия Горыныча, он нас защитит и в обиду никому не даст. Не ищите нас и не переживайте, все будет хорошо.
Ваша дочь и внучка Маняша".
Отправив такое письмо в родительский дом, принцесса начала обустраивать жизнь на новом месте: ремонт в драконовом логове справили, дров на зиму припасли, окна и щели мягким мхом законопатили, грибов насолили, варенья наварили, кладовую мукой, маслом и сахаром заполнили.
Только воровать да безобразничать Маняша Горынычу уж больше не позволила: за каждый продукт или вещь какую расплачивался он сполна. Кому поле в ночь перепашет, кому дерево на дрова свалит, кому рыбы к ужину принесет, а кому и сарай покосившийся в должный вид приведет. Не нарадуются окрестные жители, сами гостинцы у крыльца оставляют. Вот все и довольны.