Но через несколько дней в соседний с ними домик, вселился очередной квартирант, небольшого роста молодой мужчина с бородой. После этого тихая жизнь в обоих домах закончилась. Сосед весь день где-то пропадал, а к вечеру возвращался, и всегда не один, а с компанией молодых ребят.
В домике было душно и тесно, поэтому они располагались на примыкающем к зданию и тоже небольшом, огороде. Было там что-то вроде старинной деревянной беседки – веселая компания ею и пользовалась. Они жгли костры, пекли картошку, иногда пили пиво с таранью, бычками и раками, которых тоже здесь же варили, и что-то обсуждали, шумели, читали, а больше всего пели.
Между огородами был старинный деревянный забор, а в нем – калитка. Веселая компания притягивала к себе и Наташу, которая считала себя почти взрослой, так как перешла уже во второй класс. Она начала вечерами потихоньку подвигаться в сторону огорода, где шумели соседи.
Все это было на глазах у родителей, поэтому особых проблем не возникало. Но постепенно Наташа стала неотъемлемой частью этих вечеров. Она сидела тихонько в стороне, на стареньком детском стульчике, или стояла, держась за дерево, и просто слушала. К ней компания привыкла.
Сосед, его звали Володя, познакомился с Наташиными родителями. Они не очень различались по возрасту, и он зачем-нибудь – иногда приходил. Наташе он не очень нравился – и красотой не вышел, и ростом. Он очень много пел под гитару – и для ребят, и для родителей Наташи. Пел таким надрывным хриплым голосом, что Наташе был жалко его слушать.
Однажды, зайдя к ним с гитарой, подошел к Наташе, погладил по голове и спросил: «Наташенька, ты такая приятная девочка, слушаешь внимательно, а ведь, я вижу, ты песни мои не любишь. Не нравятся они тебе?». И тогда девочка выдала следующее: «Дядя Володя, вам вообще нельзя петь, вам лечиться надо, горло лечить. А песни мне ваши очень нравятся!».
«Горло, говоришь? Возможно, и так», – грустно улыбнулся сосед и вышел. Был он внешне грубоват и в обращении иногда довольно резок, но какая-то невидимая внутренняя огромная человеческая сила и доброта, излучались из всего него неисчерпаемо.
Он самозабвенно пел, сливаясь с гитарой, поражая тоже не вчера родившихся одесских бардов ,разнообразием и мощью мыслей, положенных на музыку. Наташа поймет это позже, а тогда заворожено слушала дядю Володю, многого не понимая, проникаясь его страстным даром убеждения.