Я поборола желание взять своего насильника под локоть, потому что сейчас он единственный, кто казался мне более-менее безопасным. Но даже если бы решилась, не успела бы – он сделал два чётких шага вперёд, быстро нагнулся, подобрал толстую деревяшку засова, а после на глазах у всех с оглушительным треском разломал её пополам. Руками! Без колена даже!
Щепки прыснули в стороны, обломки он не глядя с яростью швырнул на землю, а жители резко напряглись, и первые ряды попятились. Мужчина сделал ещё один угрожающий шаг, похоже, давая понять, чтобы не приближались, и повёл ухом. Я подбежала к нему и коснулась пальцами запястья, показывая, что рядом. Становилось всё страшнее. Китайцы однозначно меня пугали, а взгляды даже тех сердобольных леди, которые вчера со мной так мило общались, не предвещали ничего хорошего.
Старый усатый дед с круглым лицом и покатым пузиком сделал осторожный шаг вперёд, затем сложил руки полукругом и низко поклонился. Остальные тут же повторили жест, и я прижалась к боку спутника. Он продолжал молча и ровно стоять, глядя на местных сверху вниз, и выглядело это угрожающе. Почему-то складывалось стойкое ощущение, что он не принимает почести, а готовится к атаке в любой момент.
На всякий случай огляделась, чтобы, как он и сказал, удостовериться, что никого нет за спиной, и заметила, как с боков подобрались вчерашние знакомцы из мужиков покрепче. Впрочем, сейчас они тоже были в преклонённой позе, но ничто не мешает им выпрямиться и побежать на нас, если какая-нибудь бойкая моча в голову стукнет.
На всякий случай поскребла локоть мужчины и тихо сказала:
– Там мужики за сараем. С обеих сторон.
– Знаю, – так же тихо ответил он. – Слежу за ними. – И повторил: – Не отходи.
Я, глядя на окружающих, и без приказа бы осталась рядом. Настолько было не по себе, что я даже плюнула на разошедшееся сзади платье – пусть развевается, задница всё равно у всех людей одинаковая, пусть любуются. Заодно оценят как жест «симпатии», мрази.
Старик, который поклонился первым, выпрямился и начал что-то говорить, но мой спутник резко прервал его, отрывочно и жёстко что-то приказав по-китайски. Поднялся ропот, деревенские запереглядывались и как-то собрались. Бабки осуждающе качали головами, а мужики сурово хмурились.
Я глянула на профиль насильника и впервые увидела его при свете утра – молодой азиат. Вроде даже симпатичный. Длинноволосый, с аккуратной бородкой и лихими густыми бровями. Как минимум, одной, которую я видела слева.