– Идём, – кивнул Йонг и вышел. Обогнул машину и открыл мне дверь, протянув ладонь. Дождался, когда я вылезу, скептически глянул на зажатую в моей руке лямку рюкзака, с которым я не планировала расставаться теперь никогда, пока не окажусь снова в России, но возражать не стал. Пиликнул сигнализацией, и мы отправились к дверям.
Внутри пахло чем-то кислым и немного горелым, но народ на удивление был и аппетитно уплетал за щёки всякую лапшу. Или утиные кишки – я не успела точно рассмотреть. Мы сели за столик, и Йонг взял меню.
– Ты сильно голодная? – поинтересовался он, глянув поверх разворота, на котором были изображены всякие тарелки с непонятным содержимым.
– Не знаю, – искренне ответила я. – Я даже зубы сегодня не чистила. И не уверена, что после всего, кусок в горло полезет. – После этой фразы мой живот, который, похоже, в отличие от меня всё понимал чётко, громогласно заурчал, и уголок губ мужчины дёрнулся:
– Ясно. Позволь, я возьму на себя заказ. Тут всё равно по-китайски всё, а английский перевод, похоже, через Гугл делали. Ты всё равно не поймёшь.
Я послушно кивнула и огляделась.
– А туалет тут есть?
Йонг вытянул шею, оглядываясь, затем окликнул официанта и спросил. Тот указал на неприметную дверку, и мой спутник обратился ко мне:
– Вон там. Сходи, но не слишком долго. Нам не стоит тут задерживаться. Даю слово, через час будем в отеле, там вымоешься и отдохнёшь. Пока нельзя.
– За нами погоня?
Он стиснул челюсти и коротко кивнул.
Кому и на кой мы сдались, я спрашивать пока не стала. И так понятно, что деревенским, а вот зачем – об этом предстояло рассказать моему волосатому зубастику.
Я дошла до туалета, закрыла за собой дверь и посмотрела в зеркало.
– Ёптить! – Я аж руками закрылась. – Твою ж мать! Как нас вообще пустили сюда в таком виде?
Пригладила взлохмаченные волосы и стала остервенело смывать с лица грязь. Затем опомнилась и, вытершись бумажными полотенцами, отправилась к унитазу. Трусики снимать было боязно, но на удивление выделений оказалось мало. Чуть-чуть уже побуревшей крови, да и всё. О вчерашнем соитии говорил лишь сильный запах. Не только немытых гениталий, но и ещё чего-то незнакомого, терпкого. Похоже, это запах мужского семени. Во всяком случае, примерно так воняли мои трусики, после того, как побывали в руках у Олега, который тибрил их с верёвки, а потом невозмутимо возвращал, будто так и было.