На, засунь сюда лицо, – спокойно сказал он, – и ты встретишься с водяным духом.
Нартуган поднял на него взгляд.
– И что мне нужно сделать? Убить его?
– Не вынимай лицо из воды, не закрывай глаза. – В его голосе не было ни намёка на шутку или загадку, только твёрдость и уверенность. – Больше я ничего не могу сказать.
Девона приказал положить каменную коробку на землю и предупредил Нартугана, чтобы он не поднимал её, так как любое неосторожное движение могло привести к провалу задания. Камень под его пальцами был холодным и влажным, будто впитал в себя не только дождевую воду, но и что-то чужое, едва уловимое, словно он жил собственной жизнью. Вода в коробке оставалась неподвижной, но стоило наклониться ближе, как становилось ясно, что её гладкая поверхность скрывала внутри нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд.
Нартуган глубоко вдохнул, собрал волю в кулак и медленно опустил лицо в воду, позволив глазам привыкнуть к погружению. Первое, что он ощутил, была абсолютная темнота, густая и вязкая, как если бы мир за пределами этой коробки перестал существовать, поглощённый бесконечной пустотой. Он чувствовал себя глупо, так как был уверен, что просто смотрит на дно сосуда, но постепенно в этой черноте начало проявляться что-то неясное, слабое, едва заметное мерцание, которое с каждой секундой становилось всё ярче.
Поначалу свет казался далёким, как отражение звезды на поверхности озера, но по мере того как он приближался, Нартуган начал различать в нём очертания чего-то огромного и зловещего. Внутренний голос настойчиво твердил ему, что нужно вынырнуть, что нужно отвернуться, но тело не слушалось, а взгляд не мог оторваться от того, что вот-вот раскроется перед ним. В этот момент свет вспыхнул особенно резко, и из его глубины с пугающей скоростью вынырнула пасть.
Чудовище неслось прямо на него. Это была акула, но не такая, какие он видел на картинках или по телевизору, а нечто большее, более древнее, более ужасное. Гигантское тело разрезало толщу воды, словно это был воздух, и неотвратимо двигалось в его сторону, пока не заполнило собой всё пространство вокруг. Чёрные бездонные глаза, лишённые эмоций и жизни, впились в него ледяным взглядом, а за ними раскрывалась огромная пасть, усеянная неровными, зазубренными зубами, которые поблёскивали в тусклом свете. Между ними застревали куски мяса, явно не первой свежести, а из самой глотки, несмотря на воду, казалось, доносился тошнотворный запах гнили.