Мелкими шажками отойдя от люка, мы поднимаемся по лестнице на площадку, куда попадает немного света от дежурной лампы. Гений запускает видео.
– Сработало! Сработало! – а ведь мы до самого конца не были уверены, что получится.
Гений с Монстром бросаются обниматься. Мы пытаемся заглянуть друг другу в глаза, но в этом неверном свете, искаженном угловатыми тенями, все кажется полумертвым.
Монстр смеется, но такое с ним случается и от радости, и от крайнего напряжения. Пойди пойми, чем вызван этот смех.
Ключник, наш мастер по вскрытию замков, ликует. Это видно по его движениям, хотя он, как обычно, молчит. Мудрость пришла к нему как с возрастом (далеко за шестьдесят), так и с практическим опытом. Он взял больничный, сославшись на почечную недостаточность, рискует зарплатой, но надо же как-то содержать девяностолетнюю мать, живущую в доме престарелых, дочь и безработную подругу. Говорит, в молодости переспал с кучей всяких актрис и моделей, но я так и не понял, чем он их цеплял. Уверен, в эту самую минуту Ключник счастлив. Хотя темные круги под ввалившимися глазами наводят на мысль, что он повидал в жизни слишком много жестокости – поэтому даже эту радость не может испытать сполна.
Гений, самый горячий и самый молодой из нас, облегченно фыркает, мощным выдохом выпуская из легких скопившуюся там тревогу.
Прокручиваем видео на утроенной скорости до того момента, как вошедший сотрудник службы безопасности начинает набирать секретный код. Цифры видны прекрасно, изображение идеальное, никакого зерна. Свет от лампочки помогает микрокамере поймать фокус.
– Сейчас, сейчас… – шепчет Гений. Но всего пара секунд – и он разражается проклятиями: правая рука охранника закрыла две последние цифры кода. – Черт, мы в жопе…
В этот момент все замирает. Воздух отсыревшим кляпом забивает горло. Перед глазами проносятся сотни идеально четких стоп-кадров моей жизни: решения, развилки, ошибки. И я впервые осознаю, что есть лишь одна причина, по которой пятидесятилетний Леонардо очутился здесь, в самом надежном хранилище мира: он обещал это Леонардо девятилетнему.