Когда нотариус вычитал список всего что мне причитающееся, он отложил завещание, снял очки и произнёс:
– Ваш покойный отец ещё кое-что вам оставил, а точнее завещал.
Я нахмурил брови и вопросительно взглянул на своего собеседника. Он не спешил с ответом. Нотариус встал, подошёл к двери, запер её и даже проверил действительно ли та заперлась. Затем он зашторил все имеющиеся в кабинете окна, перед этим внимательно высматривая что-то на улице, будто кто-то может случайно подслушать наш разговор или вовсе намеренно шпионить. Когда все меры безопасности были приняты, он достал из запертого сейфа тяжёлый и толстый конверт, запечатанный бумажной печатью на которой стояла размашистая подпись моего отца.
– Помимо написанного заявления он попросил передать вам это, с условием, что никому не сообщите содержание этого конверта и уничтожите всю связанную с ним информацию после её изучения. Я точно не знаю что в нём находится, однако смею предположить, тут содержаться материалы касающиеся того странного дела, произошедшего около 15 лет назад, которому ваш отец имел непосредственное отношение. Тогда ещё полицейский, который также вёл это дело, покончил собой, оставив после себя жуткую предсмертную записку. Быть может подробности той истории сразу стали бы достоянием общественности, но шумиху быстро замяли и видимо причины для этого были. А теперь ваш отец, по какой-то причине решил передать это вам, к тому же через меня. Знаете, не будь он другом, я бы отказался даже выслушать подобную просьбу. Но возможно он подозревал, что при жизни и вы не будете слушать его. В любом случае, помните, это дело замяли не спроста и вы должны пообещать, что уничтожите всё содержимое этого пакета, а также дадите слово никому не говорить о том, что узнаете. Если всплывёт какая-то грязная правда или ужасная истина я не желаю быть причастным к этому.
После этих слов он поспешил распрощаться и выпроводил меня за дверь. Видно было, этот толстый конверт сильно беспокоил его. Я только выйдя понял, что нотариус всё это время был в перчатках, думается, чтобы не оставить отпечатков и если в конверте скрывается что-то способное поднять шум он ни в коем случае не признает свою причастность.
Мне никак не удалось вразумить в чём будет состоять его вина. В конце концов, он просто передал запечатанный пакет, выполнил последнюю просьбу усопшего, пускай и неофициально. Возможно, помочь в разглашении закрытого дела могла, если не посадить нотариуса в скамейку обвиняемых, то хотя бы подпортить безупречную репутацию. Поразмыслив, что лучше будет выполнить завет отца, я направился прямиком в новообретенную квартиру.