На этом записи кончились. Оркус отложил перо и стал тереть лоб.
– В голове не укладывается это противоречие. Что это и откуда? Это же лишь часть сказания. Но здесь нет ни слова про армию, что штурмовала замок!
– Да, здесь нет про неё ни слова, – раздался трескучий голос над головой Оркуса.
Юноша вскрикнул и обернулся. Учитель стоял рядом с ним, по привычке поглаживая бороду.
– Когда я нашёл этот конверт, то все страницы были пусты. Мне пришлось развеять магию над ними, – и старик дотронулся до плеча юноши.
Оркус почувствовал, как по его телу пробежала холодная волна – и заглушила собой внутри него что–то могущественное. Но спустя мгновение, холод развеялся, и всё пришло в норму. Ученик чернокнижника знал, что его Учитель применил своё самое сильное заклинание, которым владел – антимагию. Именно при помощи неё, он изучал и приручал все книги в своей библиотеке, разрешал споры и улаживал конфликты. Именно это заклинание, он использовал, как проклятие, чтобы когда–то не пустить в деревню магов одну сумасшедшую ведьму и лишить её всех сил. Тогда же от её рук погиб другой ученик – она разорвала ему голову своей магией.
Оркус импульсивно схватил Учителя за ладонь. Старик едва замено улыбнулся.
– Что тебе удалось найти?
И Оркус рассказал ему.
В горной деревне не было кладбища. Вместо него, тела сжигали на плоском камне, который стоял на вершине обрыва. Но Гронью это не смущало. С утра и до вечера, она уходила к камню, чтобы слышать ветер и голоса тех, чей прах был развеян здесь по ветру. Иногда, она уходила в лес или к реке, собирала травы и цветы, влажный ил и куски коры. Потом приносила всё в домик, где жили Семела со своей матерью, и училась варить зелья и притирки. Иногда, она находила в лесу мёртвое животное – и училась возвращать его к жизни. Ветер шептал ей нужные слова, и она говорила их. Иногда ветер молчал, но Гронья всё равно говорила заклинания – так, словно они прятались где-то внутри её.
Гронья чувствовала это – и это её пугало. Внутри неё жила какая-то сила – девушка чувствовала её всю свою жизнь. И теперь, кажется, эта сила пробудилась и рвалась на волю. Девушка понимала это – как и то, что прошлая жизнь барда-певички осталась далеко в прошлом. Как и первая любовь, теперь потерянная безвозвратно.
– Даниэль, – прошептала Гронья, теребя пальцами плетёный кожаный ремешок на своей шее – прощальный подарок от возлюбленного. – Надеюсь, ты сбежишь от своего отца и станешь хорошим доктором.