Христианство знало это в начале, но страх перед потерей контроля закрыл эту истину. Пришло время её вернуть. Это не отмена Благой Вести, это раскрытие её глубины. Благая Весть была о Спасителе, Евангелие Царствия – о Самом Царстве в каждом.
Это не один человек, это Голос, звучащий через многих. Да, два свидетеля будут говорить это в чистоте, но голос этот будет звучать также через простых людей, через тех, кто осмелится сказать: "Я и Отец – одно». Это будет испытание для мира и для Церкви, которая привыкла к внешнему поклонению. Конец не как уничтожение, а как завершение этого уровня игры. Когда Царство будет признано не в небесах, а в сердце, когда завеса между Божественным и человеческим упадёт, старый мир исчезнет, потому что больше не будет нужды в разделении. Конец – это рождение нового, где нет внешнего Бога и внешней власти, где каждый стоит перед Светом лицом к лицу. Сие Евангелие Царствия – это не слова, а Откровение в сердцах. Оно не новое и не старое, оно вечно. Оно не отменяет Любовь, но раскрывает её полную меру. Оно звучит не извне, а внутри. Придут голоса, несущие его, но не они главные – главное, чтобы сам Свет говорил в каждом сердце. Когда последнее сердце услышит, конец придёт не как кара, а как рождение нового дня».
Я хотел спросить мнения отца Андрея по этому вопросу и в чате своего диалога с отцом Андреем в Telegram изложил ему свой вопрос примерно так: «Я понимал, что под «Евангелием Царствия» подразумеваются не четыре традиционных Евангелия. Я понимал, что слово «евангелие» означает – «благая весть», а значит под «Евангелием Царствия» так или иначе должна пониматься некая благая весть о Царствии. Но я не понимаю до сих пор, что понимается под этой «благой вестью о Царствии». Что понимается под этим Царствием: Божье или небесное (оба слова используются в написанных значительно позже Евангелиях)? О чьём Царствии? Вроде бы очевидно – о Божьем. Но в чём тут благая весть? Единственное, что мне приходит, это то, что это – благая весть в том, что Царствие Божие внутри человека – вообще, и любого человека – в частности. И что жертва Христа полностью примирила человека с Богом, который внутри человека, потому что грех и его последствия упразднены. Вот это я бы считал действительно благой вестью о Царствии. А как Вы понимаете это? Какая для меня благая весть в чужом царствии? А вот если это весть о моём царствии, то тогда это действительно для меня благая весть. Ну вот, к примеру, узнаю я что вы спасётесь, но это будут благая весть для вас, а не для меня. А тут ведь сказано, что всему миру будет проповедано Евангелие Царствия, значит благой вестью она должна быть не только для своих, не только для Церкви, но для всего мира. И вот тогда вопрос: если такой смысл закладывался в эти слова, он таким был с самого начала или должен раскрыться только перед концом? Что то я не заметил, что он таким дошёл до нашего времени. А потому и не понимаю, потому и спрашиваю