Сидя за столом, Аня перелистывала страницы дневников, и чем дальше она читала, тем острее ощущалась связь между прошлым и настоящим. Записи содержали подробности, которые вызывали отголоски тех ужасающих ночей, когда в доме слышались неестественные звуки. В дневнике были описаны снущие фигуры, незримые силуэты, и, особенно тревожным был рассказ: “Каждый раз, когда слышу скрип половиц, чувствую, будто кто-то рядом – кто-то, кто не покоится в мире живых. Они ждут нас, в тенях, где не существует времени…” Эти слова, будто несли древнее проклятие, заставляли сердце биться быстрее, а разум – трепетать перед неизбежной встречей с неизвестностью.
Но из всего многообразия записей больше всего ее пугала одна деталь – упоминание о загадочной комнате на чердаке. В одном из дневников, подписанном рукой, которую можно было узнать по изящному почерку, бабушка писала: “Существует комната, заперта массивной железной дверью, – место запретное и опасное. Никогда не приближайся к ней, ибо там обитают призраки прошлого, жаждущие забрать все, что им дорого…” Эти строки возникали перед глазами Ани с такой силой, что казалось, сама комната наблюдала за ней и ждала момента, когда она осмелится нарушить запрет. Воспоминания о детских страхах вновь нахлынули, и в голове мелькали предупреждения старших: “Не открывай ту дверь, оставь забытые тайны в покое.”
Толстые металлические панели, запечатлённые в описаниях дневников, навевали холодные мурашки. Железная дверь на чердаке представлялась ей в воображении окном в другой мир – мир, где силы тьмы и суеверий сливались в нечто единое, непостижимое. Каждая фраза из дневников, каждая строчка, касающаяся этой комнаты, заставляла её сердце сжиматься от страха и одновременно пробуждала желание узнать правду. Что скрывалось за этими холодными пластинами? Какое проклятие веками удерживалось в замкнутом пространстве, способное разорвать грань между мирами?
Аня вспомнила, как в детстве, играя в лабиринтах родового имения, она слышала рассказы о том, что именно в этой комнатe прятались ненастоящие души, оставшиеся в плену своих грехов и потерь. Голоса, шепчущие несказанные имена, и неясные образы, мелькающие за пределами видимого, становились частью местных легенд. Теперь же, в свете утренних лучей, перед ней возникали не только старые фотографии и дневники, но и жгучее чувство, что сама история её рода была неразрывно связана с этой запретной комнатой.