– Ало!
– Але, але! Это Зина?
– Да, кто это,?
– Это я, Чанелин! Да тот самый! Слушай, Зинка приезжай сосать! Немедленно! Слышишь! Немедленно!
На другом конце провода повисла пауза и неуверенный голос произнёс:
– Ну я не знаю, как то неудобно. Что делать?
– Сосать!
Чанелин был тверд и непреклонен. Но в ту же секунду от перенапряга дня его мозг предательски отключился и он мешком рухнул в кабинке телефона автомата. Взволнованный голос из телефона кричал:
– Ало! Ало! Пожалуйста не молчи! Чанелин! Я приеду, милый! Скажи адрес!
Но в ответ донеслось бульканье освобождаемого мочевого пузыря и остатка пшеничной, соединяясь в один дикий коктейль остервенелого похуизма. Рядом остановился милицейский бобик. Два сержанта вышли и брезгливо поволокли грузить здоровенного Чанелина. Из кармана выпало три красных десятирублевых купюры. Один сержант быстрым движением стальных пальцев схватил их и сказал:
– Тааак, это мы изымаем как вещьдок, а тело в в Первомайский вытрезвитель!!!
Бобик заревел, сизая копоть окутала телефонную будку.
Трубка осталась болтается на проводе. На другом конце провода сидела Зина и тихо плакала, орошая слезами рюмку с белым портвейном "Алушта"
Глава 6. Прослушивание.
На следующий день после репетиции Гекасин в своем кабинете на третьем этаже филармонии рассматривал анкеты возможных кандидатов на должность барабанщика.
– Так этот с ансамбля "Лейся стих" играл пять лет – пойдет. Этот с симфонического оркестра – в топку. Так этот с военного оркестра – в топку, этот в топку , этого в топку. Да бля всех в топку!
С этими словами он взял все анкеты и поджог их в пепельнице. Пламя взметнулось к потолку и тюлевая занавеска мгновенно вспыхнула
– Эээээ, ну ка, че за! – Гекасин начал пытаться сбить пламя своим плащем, но от дуновения пламя перекинулось на книжный шкаф. Лежащие там ноты с его новыми симфониями предательски загорелись
– Да ну на хуй!
Гекасин в панике начал бегать, по кабинету и орать:
– Пожаррр! Пожаррр!
Он делал ударение на букву р, и казалось что он каркает как ворон: "Каррр, каррр, пожаррр, пожаррр"
На его крик прибежала сторожиха баба Жоржетта:
– Ох шож вы тут натворили! Пожар шоле!
– Спасай, бабака, мои симфонии! Мои ноты! Пожаррр! – орал Гекасин
Пламя уже лизало потолок. Баба Жоржетта быстро схватила трубку телефона и набрала 01.