– Я горжусь тобой, – сказала Сара. – Ты стала настоящей Хранительницей.
– Спасибо, – ответила Амелия. – Без тебя я бы не справилась.
Они провели вместе несколько дней, гуляя по лесу, рассказывая друг другу истории, вспоминая прошлое.
Когда пришло время прощаться, Сара заплакала.
– Я не хочу уходить, – сказала она. – Я хочу остаться с тобой навсегда.
– Ты не можешь остаться, – ответила Амелия. – Твое место – в другом мире. Ты должна жить свою жизнь.
– Я буду скучать по тебе, – сказала Сара.
– И я буду скучать по тебе, – ответила Амелия. – Но мы всегда будем вместе, в наших сердцах.
Они обнялись в последний раз. Сара повернулась и ушла. Она шла по лесу, прощаясь с Амелией, прощаясь с Договором, прощаясь со своей жизнью.
Амелия осталась одна в Сердце Леса. Она смотрела, как Сара уходит, и чувствовала грусть в своем сердце. Но она знала, что должна оставаться сильной. Она знала, что должна защищать лес, защищать Договор, защищать мир от тьмы.
Она была Хранительницей Сердца Леса. И она будет ею до тех пор, пока не придет время передать свой дар следующему поколению. Так завершилась история Древнего Договора, ценой верности и самопожертвования. И лес, оберегаемый новой Хранительницей, продолжал жить, наполненный светом и гармонией.
Пепел веры
В зале инквизиции было жарко. Не столько от пылающего в камине огня, сколько от внутреннего напряжения, от клубящихся в воздухе запахов пота, страха и тлеющей надежды. Брат Августин, облаченный в темно-серый, строгий облачный стихарь, стоял у высокого стола, испещренного чернильными пятнами и следами от пролитой крови. На столе, прикованная к железным кольцам, лежала женщина. Ее длинные, спутанные волосы были цвета воронова крыла, а лицо, иссеченное шрамами от плетей, выражало не столько боль, сколько усталую покорность.
Августин откашлялся, стараясь собраться с мыслями. Последние месяцы давались ему тяжело. Сомнения, подобно ядовитому плющу, оплетали его душу, душили его веру. Он все чаще видел в обвиняемых не слуг Дьявола, а обычных, испуганных людей, попавших в жернова жестокой системы.
– Имя? – спросил он, стараясь придать голосу твердость, которой не чувствовал.
Женщина молчала. Её темные глаза, казалось, смотрели сквозь него, в какую-то неведомую даль.
Рядом с Августином стоял брат Марк, его неизменный помощник, молодой, рьяный инквизитор, исполненный слепой веры.