– Что вы себе позволяете? – выпрямилась она, отлепляясь от тумбочки, возле которой сидела, – Сколько можно лезть в мою жизнь?
Такого потрясенного молчания она никак не ожидала. Они ведь знали, что она здесь, так почему тогда?..
Максим быстро обернулся за спину, туда, где стоял Трофим:
– Не…
Он не успел. А Яся, не веря своим глазам, смотрела на то, как вспыхивает живой человек. Только что стоял, чуть ссутулившись, а теперь полыхал похлеще извергающегося вулкана. Она отшатнулась, и, ударившись спиной о стену, снова сползла на пол. Квартира стала наполняться горьким дымом.
– Он был здесь, – пророкотало что-то внутри этого живого пламени, – Она знает! На ней его запах.
– Чего? – Яся вжала голову в плечи, следя за тем, как приближается огонь.
– Ш—ш—ш, – встал перед ней Максим, загородив от жуткого пламени, – Трофим, ну ты как обычно, сразу угрожать. Давай-ка, вдох – выдох. И поговорим.
И пламя дрогнуло, останавливаясь. Яся от неожиданности громко всхлипнула, а Максим резко обернулся:
– Молчи!
И только по его белым от напряжения губам, она поняла, что, кажется, они в шаге от того, чтобы встретиться с ее госпожой, богиней смерти Мораной. Притом полностью. Со всеми потрохами.
– Ну же! – спокойно проговорил Максим, – Ты ведь помнишь, что мне пока тяжело.
В комнате снова похолодало. Максим пошатнулся и отступил, чуть не падая на сидящую под ногами Ясю.
– Я слушаю, – прогудело пламя, стекая на пол и прожигая линолеум. А на его месте остался стоять обычный живой человек.
Трофим отодвинул будто оглушенного Максима в сторону и опустился на корточки перед Ясей:
– Где он?
– Кто? – еле слышно спросила она, стараясь максимально вжаться в стену.
– Гребаный упырь! – прорычал Трофим, раздувая ноздри, – Он был здесь!
В зрачках его полыхал огонь, и Яся выставила руку в глупой надежде не дать ему приблизиться еще сильнее.
– Я не видела больше никаких…
– Врешь! – он выдохнул ей дым в лицо, – Ты вся пропитана смердящим запахом!
Яся закашлялась, схватившись за горло. Да что происходит?
– Если ты думаешь, что можешь встать на пути…
Он закрыл глаза, откидывая голову.
– Я тоже терпеть не могу маленьких наглых врушек, – вклинился бледный до синевы Максим, трогая Трофима за плечо, – Но давай-ка мы чуть сбавим…
Договаривать он не стал, но Яся и так поняла, что Трофим пытается успокоиться. Неужели он казался ей красивым? Сейчас, с бешеными глазами и вздувшимися венами на лице, он был не просто страшен, он был ужасен!