– Боятся, – усмехнулась директриса. А потом, вдруг спохватившись, добавила: – Ой… Да там дом-то полгода всего пустой. Не успели еще. Там родственница жила, в город уехала, не интересно ей здесь.
– Ваша родственница? – спросила Женька. Просто, чтобы хоть что-то сказать, а не сидеть истуканом.
А Игорек, глядя на то, как директриса попыталась спрятать взгляд, рассмеялся и ответил Женьке полушепотом:
– Нее… Не ее. Видать – ведьмина родственница!
Директриса смутилась.
– Рассказали уже вам сказок, да? Ну да, ее родственница. Да вы же не боитесь там жить? – Она с надеждой посмотрела на Игорька. Тот отрицательно замотал головой. – Понимаете, когда люди живут в замкнутом пространстве… То есть – знают друг друга по тридцать – пятьдесят лет, общаются с одними и теми же людьми и новых лиц не видят, они каких только небылиц не выдумают! Нет, она и правда кое-что умела… Скотину пропавшую могла найти, например.
– Как? – заинтересовался Игорек. А Женька тут же увидела, как эта заинтересованность понравилась директрисе. И стало понятно – что и ее он тоже уже обаял. И как только у него это получается?
– Она паучка ловила. Садила на ножницы и начинала паутину наматывать потихоньку. Наматывает так тихонько, и полушепотом говорит: «Кто же твою коровку съел?». А я на этих словах и поняла – кто…
– Так это вы сама к ней ходили? – удивилась Женька.
– Я, – нехотя призналась директриса. – Не хотела говорить, само вырвалось. И еще много разного она умела. Многие наши к ней тайком ходили.
– А умерла от чего? – вновь поинтересовался Игорь.
– От старости, от болезней. Болела долго, в больницы не ездила. Родственница ее пыталась после ее смерти оба дома продать. Да не покупают…
– Боятся проклятия?
– Нет. Из практических соображений: оба дома старые, к тому же – кто в нашу глухомань поедет жить?
***
После обеда занимались разными делами. Женька перемыла хозяйскую посуду, вытряхнула и выбила половики, помыла окна, покопалась (с разрешения директрисы) в кладовке в поисках полезных вещей.
Игорек тоже не сидел без дела. Проверил везде электричество, кое-где обмотал изолентой провода (беспрестанно бурча под нос про старую проводку), потом прошелся по двору с гвоздями и молотком. А потом – она даже не успела проследить, как это произошло – пропал. Испарился.
Вернулся он только к ужину – весь в репьях.